Чёрный король и принцесса Аврора
Шрифт:
В своих покоях королевич раскрыл пергамент. Что это? Завет? Договор?
Знающие люди сказали бы – магический договор с силами, невыразимыми человеческим языком. На тысячелетнем, не менее, пергаменте, который за годы стал мягким, как шёлк, замаслился от прикосновения человеческих рук, стал почти прозрачным: сверни его в тридцать два сгиба и разверни – на нём не останется ни следа, только мелкие морщинки, совсем как на старческих руках отца – таким мягким и нежным стал пергамент, на котором выцветшими чернилами было написано, что «членам королевской семьи гарантируется благополучие на
Рейнхарт запнулся. Он изучал документ уже минут десять, но нисколько не продвинулся в понимании смысла пышнословного вступления. Как сквозь колючие кусты, продирался Рейнхарт сквозь высокопарный язык и дошёл наконец до сути.
Суть оказалась поразительно проста и заключалась в одном-единственном условии: на день, следующий за днём смерти монарха, тело его должно быть выставлено в каменном гробу на центральной площади под окнами замка, где пред ним (гробом то есть, понял Рейнхарт) должно пройти состязание до последнего вздоха. «Есть правило первой крови, и, значит, есть правило последнего вздоха, эх, словесные менуэты – написали бы просто – до смерти одного из двух претендентов на престол», – вздохнул Рейнхарт.
Дальше шло скучное техническое описание правил поединка, Рейнхарт его опустил. В конце: победитель всходит на престол, это понятно, а проигравшего хоронят вместе с почившим отцом. Рейнхарт похолодел. В его роду рождались только мальчики. Двое сыновей. Легко ли растить двух королевичей, зная, что один умрёт для того, чтобы другой взошёл на трон – будто одного из них приносят в жертву.
Теперь понятно, почему его дядю похоронили вместе с дедом. А отец остался. Значит, отец Рейнхарта убил своего брата в поединке в день смерти их отца и взошёл на престол. Так вот за что отец простил прощения у Рейнхарта. Все его предки мужского рода лежат в могилах по двое: отец и сын, всегда по двое. И завтра он сам ещё до заката может лечь в каменный гроб вместе с почившим отцом. Или это будет Виолент? Завтра решится судьба королевства.
Рейнхарт подумал, что впредь его день рождения не будет для него праздником. Если он, конечно, останется в живых. Сегодня, в день его рождения, умер отец, а завтра Рейнхарту предстоит жестокое испытание.
Завтра. Завтра может оказаться его последним днём.
После смерти отца жизнь Рейнхарта изменится.
Да и будет ли она – это ещё вопрос. Будет ли он жив – завтра?
Глава четвёртая. Магические подарки
– Господи, как холодно, – королева-мать толкнула тяжёлую дверь в покои младшего сына.
Свечи догорели. В окно заглядывают любопытные звёзды.
Рейнхарт спит одетый, с пергаментом на сердце, прикрыв его ладонью левой руки.
Королева присела на кровать и поцеловала Рейнхарта в лоб. Она подняла руку спящего сына: – лёгкая, спит крепко, увидела вязь договора на пергаменте – значит, он всё узнал. И так спокойно спит, – удивилась она. Чистая душа! Она так и называла его – Рейнхарт
– Сынок! – она прикоснулась к его плечу.
– Матушка… отец умер …
– Да, мой милый мальчик, вот и пришёл день, которого я так боялась. Я вижу, отец успел передать тебе договор. Ты всё знаешь.
– Да. Теперь знаю. Как вы жили – под дамокловым мечом, мама? Поэтому вы такая грустная? И как я раньше не догадывался – достаточно было внимательно прочесть эпитафии на могилах – и любой бы понял, а я… Вот я простак.
– Ты не простак, сыночек. Но ты меня удивил – завтра тебе предстоит выйти на смертный бой со своим братом – а ты спишь, как младенец.
– Уверен, что Виолент тоже спит абсолютно спокойно. Только мы делаем это по разным причинам. Он уверен в победе, а я … я просто не хочу сражаться с ним.
– Продолжай!
– Я уступлю ему трон добровольно. Этого будет достаточно, чтобы больше не пытаться убить друг друга?
– Достаточно? Сынок, мой дорогой, боюсь, что нет. Если ты уступишь ему, он всё равно не даст тебе уйти. Он не такой, как ты. Он подумает, что в будущем ты изменишь решение и станешь претендовать на трон.
– Тогда я выйду против него без оружия и дам убить себя. Пусть убьёт, если сможет. Вы, мама, думаете, что я трус?
– Нет, сынок, ты не трус! Твой брат любит власть больше всего на свете. И он не успокоится, пока не покончит с тобой. Беги, сынок. И помни – пока ты жив, Виолент будет преследовать тебя. И рано или поздно, найдёт.
– Если найдёт, я буду сражаться.
– Милый мой мальчик, не теряй времени, беги пока не рассвело.
– Я не хочу уходить как вор, украдкой!
Королева Сибилла рухнула перед сыном на колени, обняла его ноги.
Рейнхарт бережно поднял мать за локти. Она не посмела обнять его, тогда он прижал её голову к своей груди и поцеловал в лоб. «Единственный, он же прощальный, поцелуй сына», – подумала королева.
– Хорошо, я уйду. Но тогда магический договор будет нарушен, и благополучие королевства будет зависеть только от Виолента, – сказал Рейнхарт
– Да. Но не думай об этом.
– Я не могу не думать о вас, мама.
– Послушай меня. Покинь замок пока не поздно. Вот, возьми – это мои подарки тебе.
Мать сняла с пояса два ножа и круглое дамское зеркальце с затейливо украшенной ручкой.
– Матушка, – улыбнулся Рейнхарт, – зачем мне дамская игрушка?
Он взял в руки зеркало в серебряном окладе. Вокруг полированного овала вились стебли девичьего винограда, на обратной стороне из листвы выглядывали птичьи головки с круглыми глазками, ручкой зеркала служила серебряная фигурка девушки с длинной косой.
Мать с улыбкой смотрела, как сын изучает подарок.
– Я думаю, оно не простое? – догадался Рейнхарт.
– Конечно! В нём ты сможешь увидеть истинное лицо человека, а не маску, которую он носит.
Рейнхарт обнял мать и посмотрел на отражение в чудесном зеркале – никакой разницы – и его, и её лицо выглядели как всегда.
– Милый мой мальчик, ни ты, ни я не притворяемся, поэтому в зеркале мы такие же, как в жизни.
– Ясно! А ножи – в чём их сила?
– Свойства ножей ты должен узнать сам. Прощай!