Чёрный Корпус. Отряд "Зеро"
Шрифт:
– Представь, какая нужна. Появится.
– Гостья едва насмешливо улыбнулась, без труда понимая невысказанное вслух и едва не вгоняя меня в краску. Чёрную форму я представил быстро, а вот с пульсирующим в такт сердцу "моя, моя", так легко не справлюсь.
Ладно, Лёха, соберись. Хватит слюни пускать. Не мальчишка.
– Привет, - я попытался изобразить вежливую улыбку.
– Ты кто?
– Марья, - чёрные глаза озорно смеялись. Ещё бы. Клоун такой попался...
– Мария?
– тупо переспросил я, ловя себя на том, что совершенно зачарованно любуюсь незатейливым переплетением чёрных прядей
– Марья, - невозмутимо и твёрдо впечатала она имя в моё сознание.
– Ну, чего смотришь? Пойдём, провожу.
– Куда?
– я удивился такому предложению, с трудом давя безумное, но самое скромное из возникших желаний: подойти и распустить заворожившую меня косищу, полюбоваться, погладить роскошный чёрный плащ из её волос. Мысли о том, как она выглядит без одежды, прогонять получалось ещё хуже.
– Обратно, - глубокий тёмный голос окатил ледяным, одновременно отозвавшись мучительно-сладкой вибрацией в душе и теле, каким бы оно сейчас ни было. Я вздрогнул от неожиданности, но обжигающий холод и неожиданный резонанс ошеломили настолько, что не сразу смог поднять глаза и посмотреть ей в лицо. Как не попятился ещё...
Марья не улыбалась, она смотрела так сурово, словно я высказал все свои желания вслух, но холодная строгость шла ей ещё больше. Королева, не иначе. Ледяной и беспощадный клинок, прикрытый бархатом.
Только вот ни эта строгость, ни лёд в удивительном голосе ничуть не отбивали совершенно ненормального желания, пусть и загнанного глубоко на задворки сознания. Даже хуже. Дразнили, как быка красная тряпка.
Яркая. Строгая. Холодная. Полная загадок и скрытого... Нет, не огня. Иного.
И от этого иного какая-то часть меня вдруг безумно рванулась к Марье, желая обладать этой красотой немедленно, здесь и сейчас. Моя женщина. Единственная. Всё бы для неё сделал, лишь бы позволила быть рядом...
Чёрные бездонные глаза Марьи источали абсолютный космический холод. И под этим взглядом я, наконец, загнал все безумные порывы поглубже. Даже она не найдёт.
Дурак ты, Лёха. На всю невидимую голову.
– Нечего тебе здесь делать. В коме ты. Забыл?
– Загадочная гостья окончательно вернула меня в призрачную реальность.
Твою мать... Забыл. Хотя нет. Не забыл. Даже не знал.
– А ты откуда знаешь?
– Я уже недоверчиво посмотрел на Марью. И вдруг понял, что вокруг не так уж беспроглядно темно, - скорее, сумеречно. Но, кроме этого сумрака, опять ничего нет. Чёрт побери, да что это такое?
– И сама кто?
– Конь в пальто, - красотка сердито глянула на меня.
– Мог бы и догадаться уже. Давай, возвращайся. Пока я добрая.
Догадаться? О чём?
Марья снова хмыкнула, что, мол, за олух такой попался, и меня озарило.
Ёёёёёпрст... Так она... Вот теперь я действительно вляпался... Как в сказке той, что Игорь рассказывал...
Не то чтобы я не был готов к такому: к мысли о смерти как о неизбежном конце своего существования я привык давно. Но встретить Ёе лично не ожидал совсем. Мне даже в голову никогда не приходило, что Она существует вот так...
А в душе что-то натужно заныло от отчаяния. Ах ты, Лёха... Дура-ак... Нашёл, в кого влюбиться...
– А... Ты же... ну... это...
– Люди, - Марья презрительно наморщила носик, легко поняв все мои сумбурные мысли.
– Столько веков, а предрассудки всё те же. Каждый раз - как впервые видят. Ничего не помнят.
– Ну, я... Да, наверно, - я не собирался спорить. Не совсем же идиот. Отпускает и ладно. А остальное... Переживу, не маленький. Дел в настоящем реале наверняка много осталось. Не соскучусь.
– А где выход?
– Где и был, - хозяйка этого места кинула на меня короткий взгляд и непонятно чему усмехнулась еле уловимо самым краешком губ.
– Люди...
– повторила, чуть смягчившись. Или мне так показалось?
Марья махнула рукой куда-то в сторону. В указанном направлении стремительно светлело, и я непроизвольно дёрнулся вслед за проступающей тропой.
– Боишься уже... - в спину и с непонятной горечью.
– А не должен?
– вопрос сам сорвался с языка. И тут же обернулся, испугавшись: глупость ляпнул, не обидел ли? Вдруг не отпустит. А мне - надо. Не помню зачем, но твёрдо знаю: остались ещё дела.
– Извини, я не хотел.
– Иди уже, - она устало вздохнула, а в чёрных глазах появилась грусть. И меня словно что-то толкнуло в спину. Нельзя так уходить. Совсем нельзя. Неправильно это будет.
– Прости, - я шагнул к Марье и в каком-то безумном наитии осторожно взял её ладонь. Живая и настоящая, только прохладная немного. Кожа нежная и гладкая, тонкие изящные пальцы, розовые ноготки с белоснежными кончиками. Четыре идеально ровных, округлых полумесяца. И один ослепительно-лунный кинжал, раза в три длиннее собратьев. Мизинец. Самый маленький пальчик из всех. И самый опасный. Вот так поведёт им - и всё. Нет больше комы.
Я этого даже не знал. Просто понял.
Но страха почему-то не было. Совсем. Словно в один миг я стал равным Ей. Заглянул в чёрные глаза. Чёрные, как глубокий космос. И такие же бездонные, полные тайн и загадок.
Не забыть мне её. Не смогу. И не хочу.
Моя Марьюшка...
– Прости, Марья Моревна, - бережно и осторожно коснулся губами пахнущей травами точёной белоснежной кисти. Я сам не понимал, откуда взялись жест и это обращение, как не понимал причин своего поступка. Рук я не целовал никогда, даже Маринке, даже в шутку. Сейчас я не шутил. И не боялся. Отступило даже ненормальное желание. Я искренне жалел о своей несдержанности.
– Я не хотел тебя обидеть. Ты... ты очень красивая. Я не ожидал.
– Ты забыл, - она смотрела с едва уловимой грустью.
– Все забывают.
– Теперь не забуду, - с сожалением отпустил её ладонь и снова глаза в глаза.
– Но мне надо идти. Я должен.
– Я знаю, - на губах печальная улыбка.
– Иди.
– Спасибо, - благодарно улыбнулся Марье.
– Мы ещё встретимся?
– А как же, - она усмехнулась в ответ на мой идиотский вопрос и исчезла.
Я некоторое время смотрел на то место, где она была. Ни страха, ни ужаса. Только печаль и грусть от расставания.