Черный Красавчик
Шрифт:
– Красавчик! Красавчик! – услышал я его ласковый голос. – Просыпайся, дружок. Сейчас у тебя получится скачка как никогда.
Не успел я сообразить, в чем дело, как Джон уже надел на меня седло и уздечку. Сбегав за сюртуком, он влез в седло, и мы двинулись на быстрой рыси к хозяйскому дому. Сквайр с фонарем в руках ждал нас у двери.
– Ну, Джон, думаю, жизнь хозяйки зависит сейчас от того, насколько быстро ты сможешь доставить сюда доктора Уайта, – с волнением произнес мистер Гордон. – Вы уж с Красавчиком поспешите. Эту записку передашь доктору. Потом дай Красавчику отдохнуть
– Слушаюсь, сэр, – отозвался Джон.
Садовника успели предупредить о нашем отъезде. Пролетев сквозь распахнутые ворота, мы с Джоном скакали без остановки сквозь парк, и деревню, и холмы. Джон сбавил скорость только перед воротами. За проезд через них следовало заплатить деньги сторожу. Джон постучал в сторожку.
– Вот, – протянул он деньги выбежавшему на стук человеку. – И держи ворота открытыми, пока не проедет доктор.
– Хорошо, – отвечал человек.
Мы снова пустились вперед. Перед нами была равнина.
– Ну, Красавчик, – сказал мне Джон, – теперь прошу тебя постараться как только можешь. Для нашей хозяйки сейчас твоя скорость важнее всего.
Услыхав про хозяйку, я понесся таким галопом, что копыта мои едва касались земли. Так я скакал без остановки две мили. Полагаю, даже мой дедушка, который взял приз на скачках в Нью-Маркете, не смог бы в ту ночь меня обойти.
– Какой же ты у меня молодец, Красавчик! – похлопал меня по шее Джон, когда я его вез по мосту. – Лучше тебя коня во всей Англии не найти. Можешь теперь бежать помедленней.
Однако, едва мост кончился, я поскакал с еще большей скоростью. Стоял легкий мороз, луна хорошо освещала дорогу. Мы миновали на полном скаку какую-то деревню. За ней начался подъем в гору.
Мы миновали на полном скаку какую-то деревню, потом дорога пошла под уклон.
Потом дорога пошла под уклон. Проскакав по ней восемь миль, я въехал в город. Там было так тихо, что стук моих подков далеко разносился по улицам. Я понял, что все крепко спят. Когда мы поравнялись с домом доктора Уайта, церковные часы пробили ровно три. Джон дважды позвонил в колокольчик, потом принялся нетерпеливо стучать кулаком в дверь. Наконец окно распахнулось.
– Что вам угодно? – высунул голову в ночном колпаке доктор Уайт.
– Миссис Гордон, сэр, заболела, – ответил скороговоркой Джон. – Хозяин боится, что она в любую минуту умрет. Едемте, пожалуйста, к нам побыстрее, мистер Уайт!
Доктор сразу всё понял.
– Подождите меня, я сейчас, – сказал он.
Захлопнув окно, он отпер дверь и вышел на улицу.
– К сожалению, я гонял свою лошадь весь день, – обратился он к Джону. – Теперь она совершенно без сил. А на второй лошади мой сын только что уехал к больному по вызову. Так что придется мне, видимо, ехать на вашем коне.
– Красавчик весь путь от дома проделал галопом, – принялся объяснять Джон. – По правилам, ему нужно бы дать сейчас отдых, но, думаю, у него сил хватит. И мистер Гордон при таких обстоятельствах, конечно, возражать бы не стал.
– Тогда дайте мне только одеться, – сказал доктор Уайт и снова побежал в дом.
Вскоре он вышел совершенно одетый. В руках у него был хлыстик.
– Вот это вы совершенно зря, сэр, – укоризненно покачал головой Джон. – Бить нашего Красавчика ни к чему. Он и так сейчас будет нестись во весь дух, пока хватит сил. Так что уж вы с ним поласковей.
– Хорошо, хорошо, Джон, – поспешил успокоить нашего конюха мистер Уайт. – Я поступлю так, как ты просишь.
С этими словами он вскочил на меня, и мы поскакали так быстро, что Джон моментально скрылся из виду. Не буду тратить особенно много слов на описание обратной дороги. Замечу только, что доктор Уайт был наездником куда хуже, чем Джон, а весил гораздо больше. Но я все равно старался скакать как можно быстрее и, думаю, вновь не посрамил репутации своего дедушки. Сторож не забыл оставить ворота открытыми. Мы пронеслись сквозь них с такой скоростью, что ветер свистел в ушах. Только когда дорога пошла на подъем, я немного замедлил шаг. Доктор сразу почувствовал мое состояние.
– Отдохни-ка немного, дружок, – останавливаясь, проговорил он.
Его предложение было мне очень кстати. Сил у меня почти совсем не осталось. Впрочем, чуть-чуть отдохнув, я настолько приободрился, что смог весьма сносным галопом домчать доктора Уайта до Бертуик-парка.
У ворот нас встречал садовник. А едва мы подъехали к дому, навстречу выбежал сквайр Гордон. Он даже не поздоровался с доктором, просто взял его под руку и, ни слова не говоря, скрылся с ним в доме.
На конюшню меня отвел Джо. Дорога обратно совершенно меня измотала. Ноги мои дрожали, пот стекал по ногам. Наверное, на всем моем теле не осталось ни единой сухой шерстинки. Кроме того, я был до такой степени разгорячен, что от меня поднимался пар.
– Ты, Красавчик, сейчас как горшок с раскаленной кашей! – воскликнул Джо.
Он старался изо всех сил помочь мне. Жаль, только опыта у него тогда было еще слишком мало. Он обтер мне насухо ноги и грудь, но не стал накрывать попоной. Видимо, Джо показалось, что мне и так слишком жарко. По той же причине он дал мне целое ведро холодной воды. Вода была такой вкусной, что я немедленно осушил ведро. После этого Джо принес мне овса и сена. Увидав, что я с аппетитом ем, он пожелал мне спокойной ночи и с чистой совестью удалился.
Будь где-нибудь рядом отец этого мальчика, он подсказал бы, как надо по-настоящему устроить меня перед сном. Но, на мое несчастье, садовник уехал по какому-то поручению в деревню. Вскоре после ухода Джо я затрясся от холода. Ноги мои болели, грудь тоже. Теперь я просто мечтал о теплой попоне. Но рядом никого не было, и мне не оставалось ничего другого, как терпеть до прихода Джона. Но нас друг от друга разделяло расстояние в восемь миль. Прикинув, что Джон не очень-то скоро проделает такой путь пешком, я опустился на соломенную подстилку и попробовал заснуть. Я еще долго страдал от мучительного озноба и боли. Наконец дверь конюшни открылась. Услыхав шаги Джона, я окончательно скис и издал жалобный стон.