Черный Лебедь для Злого Босса
Шрифт:
Горан поворачивается ко мне.
— Это правда ты сделала?
— Да…
— Это прекрасно.
— Спасибо.
— Идем.
Он снова берет меня за руку, это так волнующе, приятно, что я почти не сержусь за его грубое поведение в начале встречи. Боже, я укусила его! А он… он меня почти обнимал. И еще понимаю, что ужасно соскучилась. Меня пугают эти чувства. Окстись, Оди! Этот парень — красавчик плейбой, тебе такие никогда не нравились. Да и ты таким — как собаке пятая нога. Вы из разных миров. Ни в коем случае нельзя позволить этим
Теперь мы возвращаемся в библиотеку. Горан зажигает большой свет, поправляет стремянку, залезает наверх. Долго изучает мою работу. Тут все гораздо печальнее, я ведь только приступила…
— Тут все гораздо хуже, — озвучивает он мои мысли.
— Здесь я первый раз… еще не успела…
— Не знаю, могу ли тебе полностью верить.
— Дело ваше.
Такой простой разговор, а у меня горло сжимает от волнения. Черные глаза Горана кажется в самую душу заглядывают…
— Пошли.
— Теперь-то куда? — всхлипываю.
— Провожу тебя в твою комнату. Думаю, на сегодня твоя вылазка окончена. Или желаешь снова на стремянку залезть?
После пережитого стресса, я, разумеется, ни капли не хотела туда лезть.
— Нет, на сегодня я не работник, спать пора. Но я и сама могу дойти… — последняя фраза уже в спину Василеску летит, он меня не слушает. И за руку на этот раз не берет. Но я, как хвостик покорно за ним следую. Доходим до моей комнаты, удивительно, что он находит ее безошибочно. Откуда знает? Хотя, это крыло прислуги и ошибиться трудно, всего одна комната тут пригодна пока для жилья, остальные ждут ремонта.
— Спасибо большое, — берусь рукой за ручку двери, поворачиваюсь к боссу, решив, что надо проявить вежливость. А то и правда немного переборщила с хамством. — Извините меня за некоторые резкие слова… Я очень испугалась. Все так неожиданно…
Горан ничего не отвечает, стоит и продолжает внимательно разглядывать меня.
— Хорошо… я тебя прощаю, — у Василеску такой взгляд, более всего подходит слово жадный, но с чего ему жадно смотреть на меня? Вот только во рту моментально пересыхает. — Черт, я сейчас понял, что даже имени твоего не знаю.
— Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Не могу удержаться и не произнести со школы знакомое четверостишье.
— Я уже понял, что ты разносторонне образована, — кивает Горан. — Пушкина любишь, похвально.
— Кто ж его не любит, — отвечаю, лишь бы что-то сказать. Мне почему-то ужасно не хочется говорить свое имя. Он и так меня считает странной, на грани с шизофренией, явно…
— Кажется, когда мы знакомились, вы не спрашивали моё имя, вам было неинтересно, — отвечаю дерзко.
Редко бывают моменты, когда я так зацикливаюсь, обычно мне пофиг, всегда спокойно сообщаю имя, данное мнение моими оригинальными родителями. По-хорошему надо было переименовать себя, но не сложилось, руки не дошли, а теперь уж, наверное, поздно. Глупо менять паспорт в двадцать пять лет потому что тебя вдруг стало смущать собственное имя.
Горан сверлит меня внимательным взглядом, словно мысли прочесть пытается.
— Так ты скажешь, как тебя зовут или нет? — спрашивает раздраженно. — Или это тоже тайна или секретная миссия?
— Меня зовут Одетта Романова! — выпаливаю ему в лицо с видом «Подавитесь, босс».
Он и правда молчит, словно язык проглотил.
— Теперь я понимаю, почему не хотела говорить, — усмехается. — Да уж, ты просто девушка фейерверк, каждую минуту сюрпризы. Твои родители были фанатами «Лебединого озера»?
— Ваши познания мировой классики просто потрясают!
— Неразумно так много дерзить боссу, не находишь? — в глазах Василеску появляется опасный блеск, чувствую, как его взгляд отдается дрожью во всем теле.
— Вы правы, прошу прощения, — опускаю глаза в пол.
— Ладно, прощу так и быть.
Блин, когда же это сверление закончится? Я скоро чесаться начну! Надо срочно завершить этот… то ли допрос, то ли прощание.
— Вы мне поверили? — не могу удержаться от последнего вопроса. — Я про реставрацию…
— Пока не до конца, — получаю обнадеживающий, но не слишком ответ.
— Ясно… Ну, спокойной ночи…
И тут рука Горана ложится на мою, ту что касается ручки двери, мешая повернуть ее.
— Погоди, — шепчет проникновенно. — Я еще не могу тебя отпустить.
Он так близко, а со мной происходит что-то неладное. В животе что-то трепещет, щекочет, будто крылья бабочки, слыхала о таких клише и всегда смеялась над ними… и вот, пожалуйста. А еще растет паника. Внутренний голос вопит: Он что, собирается меня поцеловать?
Горан притягивает меня ближе и шумно втягивает воздух, словно ловит ноздрями запах духов. Вот только я не пользуюсь духами… Обычно от меня пахнет красками, не самый романтичный запах… Подбородок босса касается моих волос, его губы рядом с моей шеей, и тут вспоминаю про чертовых вампиров. Это какой-то иррациональный, глупый страх, но на секунду мне кажется, что Горан и правда собирается сейчас вонзить свои зубы в мою шею.
Резко дергаюсь, наступаю Горану на ногу, от неожиданности он отшатывается, а я залетаю в комнату. Захлопываю дверь, запираю на замок и сползаю на пол, все еще находясь в шоковом состоянии.
— Оди? — голос Вилмы вырывает меня из грез. — Что эта было? Тебья домогалься мужчина? — на ломаном английском выдает соседка.
— Нет, спи. Это я сама с собой болтала, — отвечаю шепотом.
— Ти рано вернулас.
— Устала очень, спать хочу.
Не раздеваясь залезаю в постель. Мне кажется, я все еще чувствую запах туалетной воды Горана на своих запястьях. И вопреки тому, что сказала Вилме, не могу уснуть до утра, все прокручиваю в голове события ночи. Так чего он все-таки хотел? Поцеловать или укусить?