Черный Лебедь для Злого Босса
Шрифт:
— Не надо! — восклицаю прежде, чем успеваю подумать, что творю.
— Не стоит, босс, они ушли, — неожиданно поддерживает меня Иван.
— Да? Ну тогда и ты иди. Отвези мою гостью домой, — холодно приказывает Горан.
— Да, сейчас… Мне б рубашку переодеть… Да и брюки…
— Да ничего, все прекрасно, никаких следов драки, — подхожу к Ивану, который отшатывается от меня, и начинаю отряхивать его штанины. Закончив, выпрямляюсь и вижу, что оба мужчины вытаращились на меня, как два барана на новые ворота.
— Что? —
— Вообще-то нет, — цедит сквозь зубы Горан. — Так, Иван, ты давай быстро за машиной, вези Тину домой. Она… торопится. А ты — зыркает на меня до того злобно, что в комочек сжаться хочется. — Быстро за мной!
Но видимо решив не ждать моего безоговорочного послушания, больно хватает за руку, чуть пониже подмышки, при этом, между нами максимально большое расстояние, словно я заразная… и тащит меня в дом.
— Мне не нравится такое обращение! — выпаливаю, глядя ему в глаза, когда затаскивает в свой кабинет.
Все эти дни я считала что Настя преувеличила, босс казался мне душкой — тихим и незаметным затворником. Но вот пожалуйста — самодур во всей красе.
— Что вы себе позволяете? У меня теперь… подмышка болит!
— А у меня стойкое ощущение, что болит у тебя под юбкой! — рявкает Горан.
— Что? Да как вы смеете?!
— Слушай, пигалица, хоть ты и пришла сюда вроде как по блату, и Насте я благодарен и даже обязан и не хочу с управляющей ругаться… но если хоть раз еще застану в кустах со своим секретарем — вылетишь отсюда, как пробка из бутылки! Поняла?
— Что? Вы с ума сошли? Решили, что я… С этим гоблином? — аж дыхание спирает от обиды и глаза щиплет. Так меня еще не унижали!
— А что тогда было между вами в кустах? Спортивный спаринг? — ехидно спрашивает босс.
Он даже не подозревает насколько близок к истине! Идиот! Как он может думать что я… с Иваном!! Нет, так меня еще не оскорбляли! Никогда!
— Ни с кем я не обжималась, что за глупые обвинения? — почти кричу в лицо Горана обиженно. — Если у вас котелок только в одном направлении варит — ваши проблемы!
— Ты совсем офигела? Как ты смеешь со мной так разговаривать? Если у тебя есть объяснение получше — так давай. Выслушаю.
— Я не прикасалась к вашему секретарю, ясно? Не надо меня обвинять в том, чего не было!
Неожиданно Горан хватает меня и прижимает к стене. От него веет яростью. У меня перехватывает дыхание, поджилки трясутся. Я на грани обморока… и в то же время возбуждения. Осознав это, впадаю в панику, начинаю трястись мелкой дрожью.
— Да что блин с тобой такое?
— Я скажу вам правду! Т-только отпустите.
Горан убирает руки, и я лепечу с облегчением:
— Я за вами следила, простите. То есть, не за вами — за Тиной. Боюсь, если она узнает, что я тут работаю…
— Ты
— К сожалению, — выдаю со всхлипом.
— И чем ты ей насолила? Украла столовое серебро? — поднимает правую бровь, изгибая ее столь идеальной дугой, что смотрю зачарованно, мечтая нарисовать это совершенство линии на бумаге.
— Ну? Долго молчать то будем? Может полицию вызвать?
— Ничего не крала! Да что вы сразу так плохо думаете то, аж тошно! Я не прислуга, ясно? Я рисовала у нее! Я художница…
— Да ты что? А я Папа Римский.
— Могу ваш портрет набросать если не верите! В красной сутане или что там папы носят… если изволите, — бурчу обиженно.
Ну и дура же я. Предложила и аж руки зачесались. Вот что со мной делает воздержание от кистей и красок… Аж ломка начинается и всех подряд рисовать готова. Даже этого… Дракулу, который бесит все сильнее. Сколько же он еще будет унижать меня всевозможными инсинуациями?
— Ну допустим, я тебе поверил, — все еще хмуро сморит Василеску. — И что дальше? При чем тут Тина?
— Она заказала фреску… и моя работа ей не понравилась…
— Хочешь сказать ботинки Ван Гога твоя работа? — изумленно спрашивает Горан, а я удивляюсь не меньше. Он видел мое творение? Почему это так волнует меня?
— Да, — отвечаю смущенно. — Это моя работа. Спросите у Насти, если не верите. Ей я тоже нарисовала. Венеру…
— А чего ж ты молчала о своих талантах? Я тут специалиста выписал, а ты под боком. Реставрировать тоже умеешь?
— Я стеснялась… Настя пригласила в горничные, в них была нехватка… А реставрировать… умею конечно, но диплома нет… К вам вон специалист приехал.
— Это правда, — хмурится Горан. — И такой, зараза, обидчивый… Я ему замечание сделал, так он чуть обратно в свою Бельгию не свалил. Нет, в его вотчину лезть не будем. Но что ты за художница — на всякий случай проверим. Тина тебя последними словами крыла, этого не отнять… И ты права — лучше ей на глаза не попадаться. Но и следить за ней не стоит.
— Как вы собираетесь проверять меня? — спрашиваю взволнованно. — Вы точно не вызовете полицию? Я… мне нельзя работать в вашей стране, понимаете? Я не хочу неприятностей. Я просто помогаю Насте. Могу уволиться хоть сейчас!
— Никуда я тебя не отпущу. Работай, никакой полиции. Но придется потрудиться.
— Я и так тружусь!
— Я не об этом. Жду тебя завтра в полдень в моем кабинете.
— Что? Что вы себе позволяете? Я не такая, ни за что! — кричу возмущенно.
— Не знаю, о чем ты сейчас подумала, но явно о грязном, — морщится Горан. — Дура, мне твое целомудрие не уперлось, оставь себе! Я хочу, чтобы ты мне таланты свои продемонстрировала. Художественные. Нарисуешь мой портрет.