Чёрный меч
Шрифт:
— А серебряные наконечники есть? — уточнил я.
— Разумеется, — торговец широко улыбнулся. — Стоят, правда, вчетверо дороже, зато многие твари, боящиеся серебра, будут обходить вас десятой дорогой.
— Сколько стоит? — я перешёл к делу.
— Наконечник? Стрела? Арбалет?
— Всё вместе, арбалет с тремя десятками болтов и, скажем, пять серебряных наконечников.
Он закатил глаза, как будто производил подсчёты в голове, потом выдал результат:
— Сорок золотых роллов за арбалет со стрелами, а за серебряный наконечник по половине ролла.
Я
— А на обмен?
— Смотря что у вас есть?
— Ружьё, двустволка, калибр четвёртый, слегка укороченное.
— А есть к нему патроны или хоть образцы таковых?
— Да, есть. Три… нет, четыре патрона. Ну и пустые гильзы.
— Тогда так, — он сцепил обе руки и шевелил большими пальцами. — Вы приносите мне ружьё и гильзы, если оно исправно, я могу обменять на него арбалет и стрелы. А серебряные наконечники вам придётся покупать отдельно.
— Идёт, — выдал я. — Сейчас принесу.
Вернувшись в номер, я растолкал Женю.
— Евгений, вставай, дело государственной важности.
— Ну что такое? — ему явно не хотелось покидать мир грёз.
— Тебе ружьё твоё очень дорого?
— Дорого? Ты сдурел? Я из него ещё пару раз выстрелю, и можно будет гипс накладывать. Хотя там только пару раз и получится, патронов-то нет.
— Тут предложили сменять на арбалет.
— Арбалеты — говно, там напрягаться надо, ногой вставать и тянуть, я не атлет, если ты не заметил.
— Не надо напрягаться, — заверил его я, — там ручка есть, крутишь её, тетива сама взводится. И стрел аж тридцать штук.
— Ну, тогда бери, — сказал он, перевернулся на другой бок и снова заснул.
Я прихватил ружьё, прибежал к торговцу и положил на прилавок.
— Отменная штука, — сообщил он. — Жаль, что стволы отпилены, тогда бы дал больше.
— А кому нужна такая дура? — удивился я. — Тем более, длинная.
— Иногда людям приходится охотиться на крупную дичь, есть огромные твари, к которым нежелательно подходить близко. А тут один выстрел — и готово, даже если не убьёт наповал, тварь умрёт от внутреннего кровотечения минут за пять. Стрелами такого не сделать, они и шкуру не всегда пробьют.
— Согласен, итого: арбалет, к нему тридцать стрел, так, вижу, а в нагрузку ещё дайте шесть серебряных наконечников.
— Разумеется, — он выложил всё необходимое на стол. — Что-то ещё?
Я задумался, еда у нас есть, что-то соберём по дороге.
— Порох, если есть, и капсюли.
— Порох есть, отменного качества, мелкое зерно. А вот капсюли остались в количестве двух штук. Извините, товар ходовой, разбирают быстро.
Пополнив свои небогатые запасы, я отправился в номер. На улице начало светать, но мои внутренние часы говорили, что сейчас глубокая ночь. Надо выспаться, а завтра отправимся в путь.
Глава пятнадцатая
Мы шагали по натоптанной тропе, что шла по берегу реки. Тропа была узкая, справа и слева нависали деревья, которые наверху
— Знаешь, в чём затупили? — сказал Женя, осматривая арбалет.
— Не знаю, расскажи, — предложил я.
— Стрела, в отличие от пули, имеет большую площадь, — он продемонстрировал мне стрелу. — Плюс оперение. А здесь постоянный ветер, её сносить будет в полёте.
Я об этом как-то не подумал. Парень-то ещё и в физике рубит.
— Придётся поправки брать, — я пожал плечами.
— Без тренировки не смогу. Опять же, в какую сторону поправки? Против ветра, как у винтовки? Или по ветру, как гранатомёт?
— А ты и в военном деле разбираешься? — с удивлением спросил я.
— Не то, чтобы разбираюсь, общался с воевавшими людьми, вот и запомнил. Думаю, как у гранатомёта. Ветер дует вот отсюда, — он ткнул пальцем в стрелу, — хвост легче, стрела поворачивается, а запас энергии большой и кончик тяжёлый, стало быть, летит дальше, но уже иначе, короче, пробовать нужно.
Мне он нравился всё больше. Свою пагубную страсть он не бросил, но теперь стал воздержаннее, делал себе укол утром и вечером, отчего большую часть времени был вполне адекватен.
— Попробуй, — предложил я. — Всё равно делать нечего.
Он зацепил тетиву, начал вращать ручку. Про шесть секунд барыга, разумеется, наврал, для этого нужно быть фокусником, но секунд двенадцать вполне хватило. Он положил на направляющие стрелу с листовидным наконечником, встал и упёр приклад в плечо.
Стрелять было куда, коридор в деревьях длинный и почти прямой. Женя выбрал в качестве цели толстое дерево метрах в пятидесяти. Тщательно прицелился и нажал на спуск. Я думал, арбалет — оружие бесшумное, но оказалось, что при стрельбе он издаёт щелчок, громкость которого сопоставима с выстрелом. Впрочем, звук на выстрел не похож, на большом расстоянии его не услышать, да и вспышки нет.
Стрела вонзилась в дерево, а потом раздался звук, напоминающий рёв раненого слона. Мы оба, не сговариваясь, бросились к дереву. Нет, здесь определённо что-то не так. Стрела вошла в дерево сантиметра на три-четыре, но не это было главным. В месте попадания сочилась настоящая кровь, а дерево активно двигалось, размахивая ветвями и пыталось дотянуться ими до нас.
— Валить надо, — сказал Женя и тут же захрипел, ветка соседнего дерева дотянулась до него и обвила шею.
Я выхватил топор и с размаху рубанул по ветке. Результат не порадовал, попробуйте перерубить ветку толщиной в два пальца, пусть даже топор острый, да только ветка не лежит на колоде, а свободно висит в воздухе. Топор отпружинил и едва не прилетел мне в лоб. А в это время другое дерево, внезапно придвинувшись, стало оплетать меня своими ветками.