Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов
Шрифт:
Нет, старшие боги не хотят говорить сегодня, поняла она. Сельга так же последовательно взялась перебирать средних богов. Подолгу хвалила каждого, перечисляя заслуги и подвиги, потом слушала, не ответит ли тот?
Ярило, бог весеннего плодородия… Зарница… Лада, богиня красоты… Лелия, богиня весны и молодости… Полель, соединяющий мужчин и женщин… Кострома-холодная… Жива-сильная… Зевана-охотница… Числобог-умный…
Нет, молчат… Смотрят пристально всепонимающими божественными глазами, но губ для разговора не разжимают… Нехороший знак, совсем нехороший…
На ее призыв неожиданно откликнулся Велес, рогатый коровий бог.
Велес, помимо того, что пас свои бесчисленные стада, занимался и тайным. Колдовал, ворожил, отводил глаза и парил хитрые зелья. Превращал ясное и простое в сложное и тгуманное, а из тумана выплетал кружева загадок. Умел он вывернуть кожу изнанкой сразу на три стороны, сесть на семь пеньков одним задом и пробежать двумя ногами по десяти дорогам. Не зря волхвы издревле носят на вершине своих чародейских посохов коровьи рога. Велес, мастер по превращениям, покровительствует им особо.
Когда-то давно, знала Сельга, Велес тоже ходил в старших богах. Но слишком коварный был, одинаково водил дружбу и с белыми, и с черными. За это его изгнали из сердца Ирия, сияющей Прави, поближе к земле. Старшие боги все равно иногда советовались с Велесом. Даже прибегали иной раз к его службе, когда ум или силу нужно было одолеть хитростью. Но к себе, понятно, больше не приближали. Опасный бог, никто никогда не может понять, что у него на уме…
Сегодня Велес предстал перед Сельгой в личине прекрасного голого юноши, чья лучистая красота привораживала к себе глаза и вызывала желание вместить в себя его кожаную соху, спускающуюся между гладких, безволосых ног почти до колен. Хорошо стать пашней под такой сохой, распахнуться навстречу яростной, жаркой, плодородной работе…
Но боги и люди не смешиваются между собой. Нечего облизываться на прошлогоднее молоко, одернула себя Сельга…
Велес, божественным провидением понимая ее мысли, усмехался ей прямо в лицо. Был весел, как всегда, но и веселился по-своему. Мелко посмеивался, улыбался ртом, но не темными, непроницаемыми, как ночь, глазами. Странно смотрелись эти старческие, много видевшие глаза на молодом, бездумном лице. От такого веселья непонятно становится — то ли смеяться в ответ, то ли плакать вслед.
Раз юношей оборотился, значит, будет загадки загадывать, догадалась Сельга. Когда Велес представал в своем истинном облике, убеленным сединами и изрезанным морщинами прожитого, говорить с ним было проще. Хотя как проще? Старец он или юноша, а слушать его — все одно что пустыми руками рыбу в воде добывать, схватить схватишь, а что — непонятно. Вильнет склизлым холодом между ладоней, и сиди, облизывайся.
Появление Велеса уже само по себе было дурным знаком. Он плохой вестник. Известно, где коровий бог ходит, там беды и неприятности за ним стадом. Старшие боги посылали его, когда самим не хотелось рассказывать черное. Сельга уже догадалась, что грядущий год готовит для родичей испытания, она и сама предчувствовала что-то недоброе. Так бывает перед грозой — гневный Перун еще не выехал на небо на своих вороных лошадях, но его приближение уже ощущаешь кожей. Уже всхрапывают за краем Яви его кони-тучи, уже подули во всю мощь старшие ветры, расчищая дорогу среброголовому, уже замерли, притаились птицы в гнездах и звери в норах. Вот-вот грянет сверху божественный гнев, упадут стрелы-молнии, разя без жалости и разбора…
Но она честно рассказала Велесу про все заботы. Про талов, что вдруг переменились к родичам, словно озлились на какую вину. Про то, что зерна плохо растут в новых землях рода, урожаи не в пример против прежних, что собирали на Илене. Рассказала про Кутрю, князь теперь стал, загордился, держит нос выше ветра. А сейчас затеял дело невиданное. Начал Кутря собирать парней и молодых мужиков и натаскивать их в ратном деле, как делали это свеи и дружинники князя Добружа. Но те мечами кровь в землю сеют и урожай серебром собирают, а нашим-то это зачем?
Чем не менее молодые поличи увлеченно секлись тупыми мечами и топорами, бились на копьях, дубинах-палицах, а то и просто на палках вместо оружия, чтоб не покалечили друг дружку по горячему делу. Сбившись в кучу, учились ходить в боевом ряду, когда передние воины прикрывают друг друга щитами, а задние из-за их спин кидают по врагу стрелы, как подсмотрел князь Кутря у свеев. Занялись, аж языки до пупа! Смех, шум, крик на ратной поляне. Творя-коваль со своими подручными тоже заботе обрадовались, правят, ладят оружие — днями и ночами над кузней дым.
Нет, понятно, родичи издревле не чурались боевого железа. Отцы или соседские дядьки всегда с малолетства показывали парням секреты владения мечом. Но чтоб так, всем вместе, словно дружинникам, промышляющим ратной работой, — это впервые. Задумаешься…
Вроде бы, в какую сторону ни кинь, хорошо получается. Кутре еще больший почет от рода за такую службу. Старейшинам любо: в случае какой опасности родовую рать собрать — только свистнуть в кулак. Одно свербит. Сельга уже давно поняла, коль возьмется человек за меч, так не удержится, чтобы не махнуть им, пробуя силу. Так устроили человека боги, так он и живет в Яви, перед собой гордясь, перед ближними похваляясь. А где мечами машут, гам и сеча начинается словно сама собой. Раз-другой махнул по-пустому, потом железо непременно кровавого мяса спросит. Причина для рати найдется, конечно, она всегда находится…
Рать… Добыча, взятая боем, конечно, радует, победа веселит ум… А что дальше? Рассказы у огня о былом? Память о мертвых, что до времени ушли огненной дорогой в Ирий? А ведь никто не встанет с костра, никто не вернется в дом, кормить и растить детей… Дети — вот будущее! Эта маленькая, беспомощная, беззащитная ребятня — вот основная сила и главное богатство каждого рода. И те, кто забывает об этом, не удержат ни славы, ни чести никаким железом, рассказывала Сельга Велесу и самой себе проговаривала затаенные думы. Любая победа, пусть самая громкая, все равно принадлежит прошлому. Не то плохо, что убивают, а то, что самые храбрые и молодые кладут свои головы вперед других. Рать, сеча — это еще полбеды, рассуждала она, беда потом начинается, когда сильные победители скудеют племенем, прополов свой род частыми битвами. Странно получается, вблизи посмотреть, победа — это удача, а глянуть вдаль — по-другому…
И что с этим делать? Остановить мужиков, прежде чем всерьез увлекутся?
Отдельно Сельга рассказала про найденного в свейском челне человека. Кто такой, не черный ли глаз, не будет ли зла от него? Вот еще одна забота прибавилась…
Велес, против обыкновения, не кривлялся, слушал внимательно. Щурился озабоченно, клонил набок буйноволосую голову, украшенную аккуратными, как у теленка, рожками. Словно сочувствовал.
Когда она заговорила про зерно, что плохо растет, Велес толсто выпятил губы, замахал руками, показывая вихрь, содрогнулся, словно бы от мороза. Все правильно, холодно слишком в новых угодьях, оттого и плохо растет зерно, Короткое лето поздно прогревает земляное тело Сырой Матери, не успевает зерно выплеснуть всю силу в колос, Это понятно. Надо сказать родичам, чтоб сажали то, что растет быстрее и не боится заморозков, мельком подумала Сельга, не отвлекаясь от беседы с богом.