Черный орден
Шрифт:
— Поэтому вы начали опыты на людях, — подсказал Пейнтер.
— Не забывайте об исторической перспективе, мистер Кроу. Нацисты верили, что дадут начало новой расе сверхлюдей. И вот они получили инструмент, позволяющий достигнуть цели всего за несколько десятков лет! Согласитесь, сильный аргумент.
— Они хотели создать расу господ, чтобы править миром.
— Такова цель нацистов. В тот период они приложили много усилий для детального изучения возможностей Колокола. Однако им не хватило времени, чтобы закончить эксперимент, — Германия пала. С целью продолжения
— Для того Гиммлер и выбрал для лаборатории место в самом сердце Гималаев, — подытожил Пейнтер и покачал головой. — Безумие.
— Зачастую мир движет вперед безумный, а вовсе не добрый гений. Кто, кроме сумасшедшего, отважится на невозможное? Мечты сбываются, если в них верить, мистер Кроу.
— Вот еще один пример геноцида.
Анна вздохнула, а Лиза вернулась к главной теме разговора:
— Что стало с экспериментами над людьми?
Она старалась, чтобы в голосе звучало только холодное любопытство ученого.
Анна с облегчением поняла, что Лиза — более покладистый собеседник.
— У взрослых по-прежнему наблюдались побочные эффекты, особенно при больших дозах излучения. И все же исследования продолжили. Когда воздействию были подвергнуты человеческие зародыши в материнской утробе, обнаружилось, что каждый шестой из родившихся подопытных младенцев сильно отличался от обычных детей. У них изменился ген, отвечающий за синтез миостатина. Дети рождались с более развитой мускулатурой. Наблюдались и другие положительнее эффекты: острое зрение, идеальная координация работы глаз и рук, потрясающе высокий IQ — коэффициент умственного развития.
— Супердети, — подсказал Пейнтер.
— К великому сожалению, они редко доживали до трех лет, — призналась Анна. — Постепенно начиналась дегенерация. Дети становились бледными, в тканях образовывались кристаллы. Пальцы на руках и ногах отмирали.
— Интересно, — промолвила Лиза. — Те же самые побочные эффекты наблюдались и в первых сериях опытов.
Пейнтер посмотрел на Лизу. Не ослышался ли он: ей «интересно»? Она смотрела на Анну зачарованно. Как Лизе удается быть такой хладнокровной? Однако он заметил, как нервно подрагивает под столом ее колено, и накрыл его ладонью, успокаивая девушку. Лиза только внешне оставалась бесстрастной.
Пейнтер понял, что ее горячий интерес к бесчеловечным опытам — напускной. Лиза играла в «хорошего и плохого полицейского». Пейнтер — злой и непреклонный, она — отзывчивая и покладистая. Благодаря Лизе он мог задавать безжалостные вопросы. Так проще получать недостающие сведения.
Пейнтер благодарно сжал Лизино колено. Та продолжила игру.
— Вы сказали, что у одного из шестерых младенцев наблюдались кратковременные улучшения. А что с другими пятью?
— Рождались мертвыми. — Анна опустила голову. — Мутации, несовместимые с жизнью, гибель матерей… Смертность была довольно высока.
— Откуда брались подопытные матери? — возмутился Пейнтер. — Что-то мне подсказывает,
— Не судите строго, мистер Кроу. Вам известен уровень детской смертности в вашей собственной стране? А какая польза от мертвых?
Боже всемогущий, неужели она говорит всерьез?
— Перед нацистами стояла высокая цель, — изрекла Анна. — Они, по крайней мере, думали о будущем.
Пейнтеру хотелось заорать на Анну, но ярость лишила его дара речи. Вместо своего товарища заговорила Лиза. Она нащупала у себя на колене его руку и крепко сжала ее.
— Верно ли я поняла: ученые искали способы дальнейшей настройки Колокола, чтобы свести к нулю побочные эффекты?
— Именно. Однако ко времени окончания войны прогресс все еще был невелик. Существует лишь один рапорт, почти анекдотический, о полном успехе — рождении суперребенка. До него все рожденные под Колоколом имели небольшие изъяны: участки кожи с недостатком пигментации, асимметрия органов, глаза разного цвета… — Анна невольно покосилась на Гюнтера. — И вот родился безупречный младенец. Подробный генетический анализ генома мальчика не выявил изъянов. К сожалению, методика, при помощи которой достигли этого результата, так и осталась неизвестной. Руководитель проекта держал свой последний эксперимент в тайне. Когда мой дед приехал, чтобы эвакуировать Колокол, руководитель проекта уничтожил все личные записи, касавшиеся успешного эксперимента, и унес свою тайну в могилу. А вскоре погиб и ребенок.
— Вследствие побочных эффектов?
— Нет, дочь руководителя проекта вместе с младенцем утопилась.
— Почему?
Анна покачала головой.
— Дед отказывался рассказывать об этом. Как я уже говорила, вся история напоминает поучительную сказку.
— Как звали ученого? — спросил Пейнтер.
— Не помню. Если хотите, можно выяснить.
Пейнтер подумал, что, доберись он сейчас до компьютерной сети «Сигмы», то накопал бы много интересных подробностей об истории дедушки Анны.
— После эвакуации исследования продолжились здесь? — предположила Лиза.
— Да. Несмотря на изоляцию, мы держали руку на пульсе. После войны нацистских ученых разбросало по всему свету, многие осели в засекреченных научных центрах Европы, Советского Союза, Южной Америки, Соединенных Штатов. Они стали нашими глазами и ушами, поставляли нам научную информацию. Некоторые из них сохранили веру в высокую миссию нацизма, прочих приходилось шантажировать.
— Итак, ваши работы не прерывались?
— За последние два десятилетия мы сделали огромный шаг вперед. Родились сверхдети, которые жили дольше. Их растили здесь, как принцев, присвоив им звание Ritter des Sonnekonig — рыцари Короля-солнца. Ведь своим рождением они обязаны проекту «Черное солнце».
— Совершенно в стиле Вагнера, — язвительно хмыкнул Пейнтер.
— Возможно. Мой дед чтил традиции. Однако я хочу, чтобы вы знали: в Гранитшлоссе подопытными становились добровольцы.
— Но был ли их выбор нравственно оправданным? Или просто у вас в Гималаях нашлось под рукой несколько евреев?