Черный пес Элчестера
Шрифт:
– У нас три дня, - беззаботно отмахнулась Милица.
– За это время мы все сочиним в деталях. Меня куда больше заботит мессир Робер...
– лицо ее посерьезнело.
Лорд вздохнул и поднялся с колен.
К чему указывать на очевидное?.. Теперь она и сама, конечно, понимает, что мерзавца следовало прикончить, а не проявлять неуместное милосердие...
Или не понимает?
Впрочем, что уж теперь...
– Будем надеяться, что он не узнает нас. Ведь ты накладывала морок...
– Но... ты же просил его снять... когда
– неуверенно прошептала Мили.
Фрэнсис скрипнул зубами. Все верно...
Все верно, черт побери!
Он был убежден, что Робер погибнет. И эта просьба - глупость, чистейшей воды мальчишество, кураж: вот, мерзавец, взгляни, с кем ты связался на самом деле! взгляни, какую красавицу хотел оскорбить...
"Отвернитесь, леди Милисента, займитесь, наконец, раненым..."
Леди Милисента.
"Но, Фрэнсис..."
Фрэнсис.
Нет, просто великолепно!
Идиот.
– Я...
– как трудно подыскивать слова!
– Я не думаю... что этот негодяй... вообще что-то воспринимал... от боли...
Милица задумчиво пожала плечами. Вся радость куда-то испарилась, улетучилась, как дым.
На кончике иголки, воткнутой в рукоделие, блестело солнце.
Вы останавливали Роберу кровь, мадам.
Уже без морока.
Вы подошли вплотную к нему, раненому.
Запомнил ли он ее?.. Или в самом деле уже ничего не видел?..
– Робер не посмеет!
– решительно тряхнула головой ведьма.
– Он ничего не посмеет сказать, не осмелится связываться с тобой снова. Да и кто поверит неудачнику, потерявшему не только отряд, но и...
– она, покраснев, запнулась и закончила уже тише: - Пытаться оправдать промахи за чужой счет недостойно всякого рыцаря, а уж за счет беззащитной дамы, возводя на нее поклеп в колдовстве... Если Робер не сумасшедший, он не скажет ни слова. Над ним весь двор станет потешаться. Такие вещи без доказательств не брякают. А какие у него доказательства?
Фрэнсис скупо улыбнулся, потерев в замешательстве переносицу. За дверями кто-то пробежал, звеня посудой.
– Не обольщайся, Мили. Если он опознает нас, просто так не оставит.
– Да, - кивнула девушка.
– Тайная месть вполне в духе таких, как Робер. Но предупрежден - значит, вооружен. Кажется, так говорили римляне?..
– она задорно подмигнула.
Лорд со вздохом сел на стул напротив.
Синяя тень наполнила комнату - видимо, туча закрыла солнце.
– Меня беспокоит, что мы таскаем за собой единственное уцелевшее доказательство.
– Ты о Жоффруа?
– Мили улыбнулась.
– А тебе не кажется, что надежнее держать доказательства при себе, а не выкидывать на улицу?
Юноша ничего не ответил.
Она встала и плавно подошла к нему, шелестя бархатом платья.
– Смотри, что я вышила...
На белом шелке лежал, подняв голову с настороженными чутко ушами, огромный черный дог.
– Черный пес...
– усмехнулся Фрэнсис, обнимая Милицу.
–
– Жоффруа пошел с Бьянкой в город, - пожала плечами девушка.
– Ему, видите ли, не хочется все время сидеть в четырех стенах.
– Какой резвый, даром что слепой, - поморщился милорд. С улицы послышался грохот, чья-то ругань... С карниза слетел испуганный голубь, метнулся мимо их окна.
– То он обольщает твою компаньонку, то дерзит мне, а теперь вот решил погулять! Сегодня же прикажу не высовываться из гостиницы. Не хватало только, чтобы его где-нибудь увидел Робер! А за каким чертом потащилась в город травница? Ей что, чего-то не хватает? Так попросила бы, служка живо б купил.
– Фрэнки, не ворчи!
– Мили шутливо взлохматила волосы мужа.
– Я ее понимаю. Сама бы отправилась куда-нибудь, а не сидела тут за вышивкой... как подобает знатной даме, - со смехом сморщила она носик.
– А что же ты не занимаешься своими настоями?..
– Тошнит от запаха, - погрустнев, ответила волшебница.
– Просто невыносимо...
– А где мэтр?..
– встревожился юноша.
– Занят своими делами. Пишет трактат. Не волнуйся, Фрэнки, со мной все хорошо...
Фрэнсис вздохнул и похлопал по ладони жены.
– Ну-ну...
– только и произнес он.
– Как всегда. Что ж, Милисента, тогда давай займемся составлением твоей биографии...
За этим увлекательным занятием время летело незаметно. Небо за окнами затопил оранжевый свет, и птицы, что кружили в вышине, казались черными точками в этом ярком горении. Колокольни городских соборов звонили, зовя к вечерне.
За стеной послышался хлопок двери, смех и громкие голоса.
– Бьянка вернулась, - улыбнулась Милица.
– Похоже, Жоффруа с ней.
– Отлично.
– Фрэнсис поднялся.
– Не будем откладывать.
Граф поднялся и без стука вошел в комнату травницы. Девушка, смеясь, разматывала повязку на голове своего приятеля. Невысокой, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться, и солдат не упустил случая прижать целительницу к себе. Оба еще в уличной одежде: Бьянка - в белой простой накидке, покрывавшей ее волосы, а Жоффруа - в своей кожаной куртке, с которой только спороли нашивки герцогской гвардии. Они упивались своими объятьями, явно дав себе волю, едва остались наедине.
Фрэнсис лишь терпеливо вздохнул, глядя на эту идиллическую картину, и скрестил руки на груди.
– Я вам не помешаю?..
– с сарказмом осведомился он.
Бьянка охнула и отстранилась от молодого человека.
– Ваше сиятельство...
Жоффруа чуть поморщился, но отпустил подругу.
– Милорд, - сдержанно произнес он, поворачивая голову на звук голоса нежданного визитера.
– Позвольте осведомиться, Бьянка, чем вас не устраивает содержание в этой гостинице?
– Простите, ваше сиятельство?