Черный пес Элчестера

Митюгина Ольга

Фрэнсис накрыл ладонью ее живот.

– Моя... Только моя. Леди, жена, возлюбленная...

– Только...твоя...
– выдохнула Мили, двигаясь для Фрэнсиса. Она стремительно скользила по нему вверх и вниз, а его руки чашами накрыли ее груди. И услышала свой прерывистый, задыхающийся от страсти голос: - Я хочу от тебя ребенка, Фрэнсис!..

На сей раз он кончил быстрее, но Милица сильными мускулами сжала, удержала его внутри себя, не дав ему выскользнуть, повела в танце бедер вверх, в стороны и вниз, пальцами лаская

его соски - и возбуждение мгновенно вернулось к мужчине, он вновь напрягся и распрямился в ее лоне, а девушка уселась поудобнее, чтобы пропустить любимого как можно глубже - и вновь почувствовала чуть болезненное ощущение, означавшее, что в нее вошли до самого дна...

– Осторожней, Фрэнки. Ты...ты здесь, - шепнула она, прижав его руку к самому низу живота, над лобком.

Глаза ее любовника расширились, и движения стали плавней и медленней, но, видимо, осознание того, куда он проник, оказалось настолько возбуждающим, что Мили вскоре вновь почувствовала мягкий толчок - и шелковистую нежность семени, окатившего внутри ее чрево.

– О-о-о, как это приятно...
– простонала девушка, томно соскальзывая с бедер молодого человека.

– И снова не пролилось ни капли!
– восхищенно выдохнул Фрэнсис.

– Я жадная, - улыбнулась Мили, еле ворочая языком от слабости.

– Я тоже...
– шепнул граф, притягивая ее к себе.

– О, нет... Достаточно, - слабо протестовала она.

– А меня никто не спрашивал, достаточно ли мне, - лукаво возразил Фрэнки, гладя ее по спине.
– Когда с меня и не подумали слезть. Только что.

– Насилуют...
– пискнула Милица.

– Самым зверским образом!
– смеясь, подтвердил юноша.

– Тогда я имею полное право убегать и сопротивляться!

– Убегай!
– великодушно разрешили ей.
– Только сначала сделай забег до корзинки с бутербродами, а потом я буду тебя насиловать дальше.

– Кошмар!
– уважительно покачала головой ведьма, дотянувшись до многострадальной корзинки и перетащив ее с плаща на траву.

Они лежали на животе, болтая ногами в воздухе, и длинные роскошные волосы Милицы расстелились по траве двумя темными крыльями. Между молодыми людьми стояла корзинка, и они смачно жевали приготовленные бутерброды, запивая водой из фляжки.

– Тебе больше нравятся с сыром или с колбасой?

– С сыром... То есть, с колбасой, - с набитым ртом пробурчал Фрэнсис.
– А что там еще есть?

– Яблоки.

– Давай!

Милица сжевала последний бутерброд, дождалась, когда ее рыцарь съест свое яблоко, и, игриво накручивая темные волосы Фрэнки на палец, поинтересовалась, когда можно будет убегать. Или ее уже передумали насиловать?

Поцелуем ее уверили, что не передумали. Смеясь, Мили выскользнула из рук Фрэнсиса и отбежала подальше.

– Ты только осторожней убегай, тут обрыв, - напомнил лорд, прежде чем кинуться вдогонку.

Милица резво обогнула площадку вдоль скалы, ловко уворачиваясь из рук охотника, сбежала по камням немного вниз, юркнула в кусты, перескочила через ручеек и помчалась дальше. Фрэнсис не знал, куда она несется, и вряд ли это знала она сама. Никогда раньше они не углублялись в эти дебри, достаточно опасные и крутые. Граф уже по-настоящему старался догнать Милицу, чтобы она не провалилась с разбега в какую-нибудь яму или не сломала ногу между камнями.

Она между тем карабкалась по замшелой скале куда-то вверх, и преследователь, скрипнув зубами, полез следом. Почти догнал, но тут ей открылось какое-то отверстие, и девчонка, не долго думая, нырнула туда, в чернильную темноту.

Фрэнсис замер от ужаса, ожидая крика, но все было тихо, и он протиснулся следом.

Пришлось спрыгнуть с сырого карниза - оказалось невысоко. Пол покрывал влажный зеленый мох, по стенам вился плющ и пушились папоротники: все же сюда проникал слабый рассеянный свет. В дальнем углу журчал ручей, убегая под землю, а воздух был свежим и прохладным, хотя обычно в заросших гротах пахнет гнилью и прелью.

Мили стояла с широко распахнутыми глазами, прижав руки к груди, как загнанная в угол дичь. Одеждой ей служили лишь ее прекрасные волосы, и она напомнила ему сейчас дриаду или нимфу, застигнутую в своей пещере.

Фрэнсис подошел и сердито дернул девушку за руку:

– Идиотка! Пошли отсюда!

– Ты же загнал меня в ловушку, - тихо ответила Милица.
– Мне отсюда некуда убегать. Не воспользуешься?

– С особой жестокостью!
– прорычал юноша.
– Ты что, перегрелась?

– Ах, вот как?
– вспыхнула от гнева девушка, но тут же потупилась, приходя в себя.
– Прости, - шепнула она.
– На меня словно что-то нашло... Какое...красивое и жутковатое место...

Немного успокоившись за Мили, Фрэнсис еще раз огляделся.

– Ты хоть понимаешь, что тут пропасть могла оказаться? Или берлога хищника? В конце концов, на гадюку ты наступить могла! О, Мили!
– он неистово прижал ее к себе.
– Ты меня с ума сведешь, ненормальная девчонка!

– Почему ты задержался?
– спросила она.
– Мне стало так страшно одной, в темноте... Даже мерещиться что-то начало... Уже хотела вылезти, но тут ты.

– Идем, здесь могут жить звери.

– Нет. Я чувствую, это нежилая пещера, - Милица покачала головой.

– Тем более странно.

Фрэнсис вгляделся в зеленый сумрак. Блики солнца танцевали на потолке, словно по дну озера. Игра света и тени убаюкивала и завораживала, путая мысли. Прохлада приятно окутывала тело после бега по жаре.

– Не так уж тут и темно, - отвечая себе, пробормотал молодой человек.

– Да. Когда привыкаешь. А сначала кажется - темнотища, хоть глаз выколи. Красивое место, не так ли?