Черный принц
Шрифт:
А на следующее утро ему стало еще хуже. Опухоль воспалилась, жар усилился. Архиепископ то и дело начинал бредить. Пришлось остаться в Тинхеме на несколько дней.
Лихорадка все усиливалась и усиливалась. На третий день по приезде в Тинхем Хьюберт Уолтер скончался.
Нужно было немедленно известить короля о смерти примаса, и гонец с печальной вестью во весь опор поскакал в Вестминстер, где в это время находилась королевская чета.
Посланца сразу же провели к трону, ибо было ясно, что он привез какую-то важную новость.
— Милорд, — воскликнул гонец, — архиепископ Кентерберийский
Джон вскочил на ноги, губы его растянулись в неспешной улыбке.
— Это правда?
— Да, милорд. У него на шее была опухоль, и он умер в Тинхеме от лихорадки.
Джон с улыбкой взглянул на королеву.
— Ты слышала? Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, умер. Вот теперь я стану настоящим королем.
Когда в Кентербери стало известно о смерти архиепископа, монахи обители святого Августина собрали конклав, чтобы обсудить кандидатуру нового пастыря. По давней традиции монахи этого монастыря сами избирали архиепископа, и отказываться от своей привилегии они были не намерены.
Аббат сказал, что смерть Хьюберта Уолтера — большая утрата, но еще хуже получится, если архиепископом изберут человека, не готового отстаивать интересы Церкви. Нужно безотлагательно выбрать самого достойного и отрядить депутацию в Рим, дабы его святейшество подтвердил выбор монахов.
Братия разошлась, чтобы встретиться вновь через неделю. Однако к тому времени в Кентербери уже прибыл король.
Он сказал, что хочет отдать последние почести покойному архиепископу, его дорогому другу и советнику. Джон произнес целую речь, высоко отзываясь о несравненных достоинствах покойного. В глубине души король вовсю потешался. Ситуация вполне соответствовала его представлению о юморе.
— Теперь очень важно, — сказал он аббату, — выбрать достойного преемника. Бедняжка Хьюберт ужасно расстроится, взирая на вас с небес, если вы изберете неудачного кандидата. Конечно, такого праведника, как Хьюберт, вы не найдете, но, по крайней мере, нужно постараться, чтобы новый примас не посрамил своей мантии.
— Мы только об этом и думаем, — сказал аббат.
Джон насторожился. «Понятно, голубчики, — подумал он, — хотите посадить мне на шею своего ставленника, который будет пресмыкаться перед Римом. Знаю я вас, церковников. Ну уж нет, милейший аббат, следующий архиепископ будет моим человеком».
— Да-да, — сказал Джон вслух. — Этот человек должен заботиться и о благе Церкви, и о благе королевского двора. Вы уж пораскиньте мозгами как следует. Я тоже много рассуждал на эту тему, и мне пришло в голову, что самой лучшей кандидатурой был бы Джон де Грей, епископ Норвичский, преданный слуга Англии.
Аббат пришел в ужас. Всем было известно, что Джон де Грей — клеврет короля. Про Хьюберта говорили, что он не столько церковник, сколько государственный деятель, но, по крайней мере, Хьюберт не забывал об интересах Церкви. Что же касается Джона де Грея, то он всецело зависим от короля — именно поэтому Джон и остановил на нем свой выбор.
Поскольку аббат молчал, Джон вновь принялся превозносить достоинства усопшего.
— Увы, увы, — сказал он, — такого, как он, мы больше не найдем, — а мысленно добавил: «Ну и слава
Король присутствовал на церемонии похорон и задержался в Кентербери еще на целых шесть дней. Он был особенно милостив с монахами, ни словом более не упомянул о Джоне де Грее, однако про себя решил, что, вернувшись в Вестминстер, немедленно пошлет посольство к папе римскому. Возмутительно, но без этого не обойтись — все предшествующие короли вынуждены были поступать точно так же. Зависимость от Рима — тяжкое ярмо на шее монарха. Неспроста между Церковью и государством издавна существует напряженность. Поэтому для короля особенно важно, чтобы первый церковный пост в государстве занимал его единомышленник. Примасом должен стать Джон де Грей, и больше никто.
Как только король уехал, аббат вновь собрал братию и сказал:
— Совершенно очевидно, что король остановил свой выбор на епископе Норвичском. Это человек короля. Он будет беспрекословно подчиняться его величеству. Если король пожелает отменить привилегии Церкви, такой архиепископ не станет ему перечить. Для Церкви настанут тяжкие времена.
Кто-то из монахов напомнил аббату, что по традиции архиепископа выбирают в обители святого Августина, а затем папа римский утверждает кандидатуру.
— Это я и предлагаю сделать, — сказал аббат.
— Против воли короля? — засомневался кто-то.
— Дело это не государственное, а церковное, — твердо ответил настоятель. — Мы должны воспользоваться своей привилегией. Выберем архиепископа и отправим его в Рим, чтобы он заручился поддержкой его святейшества. Лишь после этого наш избранник займет кресло архиепископа.
Некоторые монахи из числа наиболее робких запротестовали, страшась королевского гнева, но аббат напомнил им, что бывают времена, когда Церковь должна проявлять твердость. Ведь именно в Кентербери святой великомученик Томас Бекет осмелился выступить против монарха, тем самым подав пример всем служителям Церкви. Нужно немедленно, нынче же ночью, втайне избрать архиепископа, посвятить его в сан и отправить с посольством в Рим. К тому времени, когда тайное станет явным, санкция папы будет уж получена и король не сможет ничего предпринять.
У монахов не было выбора. Они должны были или капитулировать перед королем, или проявить решимость. На секретном конклаве новым архиепископом был избран субприор Реджинальд, человек ученый и благочестивый, а главное — искренне преданный Церкви. Избранника посвятили в сан перед алтарем, усадили на архиепископский престол. Как и было решено, Реджинальд немедленно отбыл в Рим, чтобы сообщить папе о решении кентерберийских монахов. После того как Рим санкционирует выбор, дело можно считать решенным.
— Очень важно соблюдать тайну, — сказал братии настоятель. — Я требую, чтобы все вы дали обет молчания.
Реджинальд поклялся, что будет держать язык за зубами, и в тот же день отбыл в Рим.
Король тоже не терял времени даром. Вернувшись из Кентербери, он вызвал к себе Джона де Грея.
Король пребывал в отличном расположении духа. С таким архиепископом можно будет не опасаться противодействия со стороны Церкви. Отличная кандидатура, ничего не скажешь.