Чёрный призрак
Шрифт:
– Не подходите ко мне, – услышал я истошный женский крик. Только теперь я увидел белесое пятно свитера и бледное очертания лица над ним.
– Вам не стоит беспокоиться, сударыня, я не отношу себя к разбойникам или к людям помешанным на женских прелестях, потому ваши страхи напрасны.
Мне показалось, что это несколько успокоило женщину, хотя та не ответила на мой вопрос.
– Что вы здесь делаете?
– Я заблудилась, а, когда вышла на дорогу, в темноте подвернула ногу.
– Вы замерзли?
– Да, очень сильно.
Меня удивило, что женщина, явная горожанка, не привыкшая ни к чему более серьезному, чем хождение по магазинам, оказалась ночью на проселочной дороге, да ещё вдалеке от жилья. Вряд ли она бы пошла на прогулку по незнакомым местам.
– Почему вы здесь оказались одни?
– Нас было шесть человек, но я поссорилась с мужем, ушла с пикника и заблудилась. Так что придется ждать утра.
– Вы сами в состоянии дойти до лошади?
– Нога сильно опухла, но думаю всё-таки дойду.
– Вы когда-нибудь ездили верхом?
– Нет, но если лошадь смирная, и вы её будете вести на поводу, то, думаю, что не упаду.
– Вы довольно самоуверенны.
Я подвел лошадь поближе и помог подняться женщине. Посадить её в седло оказалось делом непростым, хотя в ней было не больше пятидесяти килограммов. Я взял поводья и повел лошадь шагом. Мы долго молчали. У меня не было никакого желания болтать с этой пигалицей, но бросить посреди дороги было бы, по крайней мере, бестактно. Я снял плащ и отдал его женщине.
– Вы и есть тот Чёрный призрак, про которого так много говорят, а я думала, что всё это выдумки.
– Как видите – дыма без огня не бывает, – ответил я не очень дружелюбно.
Было холодно, и по вершине горы тянул несильный, но чувствительный ветерок. Плащ хоть немного прикрывал меня от него, но сейчас он стал меня донимать.
– А я всё думала, что это просто сплетни.
– Во всех сплетнях всегда есть доля истины.
– Зачем вы устроили этот маскарад?
– Глупость человеческая не терпит ничего выходящего за обыденные рамки их мышления, а плащ и маска лишь насмешка над ней.
– Вы не слишком-то жалуете человечество.
– Я не жалую его примитивную часть.
– Вы думаете, что ваш маскарад защитит от человеческой глупости или насмешек?
– Я знаю, что рано или поздно мои похождения станут достоянием других, но, думаю, что это не повлияет на дальнейший ход событий.
– Вы фаталист?
– Нет, но в жизни есть своя логика, которую определяет целый комплекс черт, предрассудков, заблуждений и идей, которые, по истечению времени, переходят в реальность.
– Что же руку вам исковеркал рок или судьба? – в её голосе звучал вызов.
– Всего на всего случайная встреча с невежливым медведем, который решил закусить мной, но к его несчастью у меня на поясе был нож. Это судьба или предусмотрительность? Я был просто готов к встречи с ним, предполагая подобную возможность.
– Вам не было страшно?
– Скорее неожиданно.
– Хотите, я скажу, когда это было?
– Вы гадаете по руке?
– Нет.
– Любопытно.
–Вашему шраму года четыре.
– Нет, несколько меньше.
– Сколько же?
– Всего-то два года, просто рука не была сильно повреждена.
– Значит, я ошиблась.
– Вы медик?
– С чего вы взяли?
– Я просто предположил, что об этом возьмется судить только человек, который компетентен в вопросах медицины.
– Вы наблюдательны: я действительно медик, хотя не считаю себя достаточно компетентным в подобных вопросах. Я судила о сроке ранения по глубине шрама и степени заживления.
– Она была прокушена до кости, но ни кости, ни сухожилия не пострадали.
Мало-помалу я рассмотрел свою спутницу: она была маленького роста, худенькая, но не казалась хрупкой, скорее стройненькой. Пропорционально сложенная, она не была хорошо тренирована и от этого её фигура была округла, а не угловата, как у всех тех, кто серьезно занимается спортом.
Неожиданно мне захотелось досадить этой маленькой пигалице, хотя повода для того совсем не было, но я сдержался и лишь сказал:
– Давайте помолчим: я достаточно устал, и мне нет никакого желания, да и не вижу достаточного повода, для дальнейших откровений.
Оставшийся путь мы проделали молча, что её, кажется, тяготило. Через час мы добрались до её дома, не встретив на пути ни одной машины или человека. Я помог ей слезть с лошади и повел, придерживая, к калитке. В это время в переулок свернула машина, осветив на мгновение нас фарами, и покатила прямо к дому.
– Извините, но мне пора, – сказал я, забирая плащ.
– Да, – ответила она как-то грустно.
– Я не хочу попадаться на глаза кому-нибудь.
Я подошел к Карату, намериваясь по возможности быстрее покинуть опасное место, но поводья, как назло, перепутались, и я секунд тридцать не мог их разобрать. За это время машина подкатила к воротам и резко затормозила, из нее выскочил невысокий мужчина и кинулся в мою сторону. Он был ниже меня, но плотнее сложен и, скорее всего сильнее меня физически.
– Ах, ты, сволочь, я покажу тебе, как шляться с чужими женами! – с этим он бросился на меня. Я едва увернулся от яростного наскока, кулаки просвистели почти рядом с моим носом. Я ударил его ногой в солнечное сплетение. Он согнулся, но не упал, как следовало бы ожидать от такого резкого удара, что я нанес ему. Я оставил ревнивого мужа в покое, хотя следовало бы ему добавить для верности ещё пару раз, чтобы он не скоро пришел в себя и окончательно отбить охоту от дальнейшего нападения.
Разбирая дальше поводья, я услышал истерический крик женщины: