Черный призрак
Шрифт:
— Все это так, но только до той поры, пока мы не сталкиваемся с чем-то двигающимся по своей, отдельной траектории, тогда и возникают проблемы.
— И что же тут у нас движется? — Я завертел головой по сторонам. Сергей Сергеевич прокладывал путь через груду поваленных деревьев. — Может, этот дурацкий лес без единой зеленой ветки движется? Или черное озеро, убивающее любого, кто из него выпьет воды? Или ваш неуловимый Дрема?
— Кордон, например, движется по своей собственной траектории, независимой от движения Земли.
— Как это?
— Просто он принадлежит другой системе координат… — Профессор неожиданно остановился, он хоть и продолжал говорить, но слова его уже теряли смысл. Он словно по инерции рассказывал, но уже было понятно, что это его больше не интересует, что-то увидел или почувствовал. И этого стоило опасаться. — Не надо упоминать кое-кого всуе…
— Кого?
— Идет Дрема по дороге, уноси скорее ноги, тот, кто их не унесет, попадет ему в живот, — пробормотал Сергей Сергеевич. — Не зови лихо, само придет…
— Глупая какая-то скороговорка, и не звал я никого.
— Глупая, но очень верная. Где он?!
Раздался далекий вой — не вой, взвизг — не взвизг, что-то очень похожее на два этих звука, изданных вместе. Звучало как-то пугающе тоскливо, от этого крика внутри сначала что-то словно оборвалось, а потом противно похолодело.
— Теперь понятно. — Профессор резко свернул в сторону и побежал. — Если он идет оттуда, то нам в другую сторону. За мной, юноша, бегом! Может, удастся оторваться…
Я побежал за ним, пытаясь его догнать, но у меня ничего не получилось. Сергей Сергеевич мчался так, словно бежал на олимпийский рекорд. А визг-вой слышался где-то рядом. Похоже, существо, которое его издавало, бежало рядом, понемногу сокращая дистанцию между нами. Оставаться с чудищем наедине мне не хотелось, поэтому я поднажал из последних сил, задыхаясь и хватаясь за сразу заболевший правый бок.
А потом началась… какая-то чертовщина, другого слова не подберешь.
Высохший лес на глазах начал расцветать, на стволах деревьев появилась темная кора, по которой потекла желтая янтарная смола, и по ней длинной рыжей цепочкой потянулись муравьи. На ветках проросла ярко-зеленая молодая хвоя и закачались неизвестно откуда вылезшие коричневые, набитые семенами шишки.
Сухая земля под ногами покрылась свежей светло-зеленой травой, запахло лесными цветами, расцветающими то тут, то там. Скоро от их обилия уже рябило в глазах. Фиолетовые лепестки и соцветия, темно-синие, алые — каких только здесь не появилось, они настолько выглядели трогательно, казались такими беззащитными, что даже наступить на них нога не поднималась.
Кое-где из-под земли вылезли красные и коричневые шляпки грибов, воздух пополнился другими запахами сырого леса, между серых стволов замелькали прозрачными стайками мошки и комары, собираясь вокруг моей головы. Еще мгновение, и они меня стали кусать. Боль от укусов была реальной. Конечно, не так, как от шершней, но и комары кусают достаточно болезненно, а уж укус мошки, которая выдирает кусочки плоти, еще более неприятна.
Невероятно красивые бабочки запорхали вокруг цветов. Огромный лось пробился через зеленые густые кусты, покрытые острыми длинными шипами и в то же время бело-желтыми цветами, и остановился, недоуменно косясь на нас темным, почти черным зрачком.
— Черт! — выругался профессор. — Не успели! Теперь придется что-то придумывать. Даже не знаю, что делать, — опыта-то никакого! Слышал только от стариков. Что же это, а? Почему все против нас? Что такого имеется в вас, юноша, что весь лес поднялся?
В голосе его прозвучала усталая безнадежность. И это меня удивило. Я считал, что этого человека ничем нельзя устрашить, но вот сейчас и он чего-то испугался. Слова его мне показались странными. Я-то тут при чем? Он же меня ведет, а не я сам иду. Не сам же выбираю маршрут, да и ориентироваться в лесу не умею.
И еще уж слишком все загадочно. Впору подумать, что в этом лесу живут волшебники: только что вокруг нас находился высохший лес, и вдруг он возродился, расцвел, причем за короткие мгновения.
Такого просто не могло быть: либо он никогда не был сухим, либо сейчас перед нами не зелень. Но как не верить своим глазам, ушам, носу? А чему тогда? Ужели весь мир — иллюзия, а мы просто спим? Или все-таки сейчас к нам выйдет старичок-лесовичок, взмахнет волшебной палочкой и…
— Что это? — удивленно взглянул я на Сергея Сергеевича, но тот уже рванул с места, пока я разглядывал на моих глазах сотворенный лес, и его спина замелькала далеко впереди среди высоких сосен и кривых поникших осин, опускающих зеленые ветки почти до самой земли.
Я снова попытался его догнать, но у меня не получилось. Трава под ногами становилась все выше и мощнее, бег не получался, стебли оплетали ноги не хуже силков. Пришлось перейти на шаг, потом пришлось остановиться, впрочем, и профессор впереди едва брел, настороженно оглядываясь по сторонам.
Скоро он тоже остановился, и тогда я его догнал, двигаясь мелкими острожными шажками. Трава выросла выше, поднялась перед нами непробиваемой стеной, стебли ее стали жесткими и упругими и совершенно не сгибались под руками.
Сзади было то же самое. Вокруг нас колыхалась высокая трава, соприкасающаяся верхушками с ветками сосен, которые тоже подросли и теперь царапали высокими вершинами голубое, выцветшее от летнего жара небо с белыми хлопьями облаков. Около лица жужжала мошка, лезла в глаза, все так же болезненно кусая.
Никогда до этого не сталкивался с гнусом, так называют эту гадость на Севере, и лучше бы мое незнание осталось и дальше со мной.
Тонко и неприятно звенели огромные комары. Кусали они так, что после их укуса почти мгновенно надувалась огромная болезненная шишка, которую сразу хотелось расчесать. Но делать этого не следовало, потому что небольшая опухоль мгновенно превращалась в кровоточащую язву.