Черный смерч
Шрифт:
– И сахаром,- добавил Джим.
– Да, и сахаром,- подтвердил Эрл.- А если неблагополучно на сахарном рынке и Америка вместе с Бразилией сбивают цену на сахар, Коорен нажимает на каучук. Если искусственный каучук одолевает, Ван-Коорен, чтобы удешевить свой каучук, платит гроши индонезийцам. Если они противятся этому привозит с островов штрейкбрехеров из числа голодающих. Почему, например, в Южной Америке...- Эрл не закончил фразы и проследил направление взгляда Бекки.
12
Бекки первая заметила дикого кабана. Тот стоял на самом берегу,
Джим, стараясь не спугнуть животное, потянулся за карабином, лежавшим под навесом. Бекки молча отвела его руку и взяла карабин. Она сдвинула предохранитель и прицелилась. Гребцы, как по команде, перестали грести и приподняли весла. До кабана было метров полтораста, когда Бекки спустила курок. Кабан хрюкнул, рванулся вперед и упал в воду. Радостный вопль гребцов огласил реку, и они изо всех сил стали грести к берегу.
– Хороший выстрел!
– похвалил Эрл, осмотрев еще кровоточащую голову кабана.
Больше всех радовался китаец Тунг. Он тут же, в лодке, принялся вместе с Дакиром разделывать тушу.
Вечерняя суетня обезьян и гомон птиц предупредили о скором заходе солнца. Мясо в тропиках портится быстро, и мужчины, посоветовавшись, решили пристать к берегу и зажарить кабана целиком.
Пока плыли вдоль заболоченных берегов и Джим высматривал сухое место, где удобно было бы пристать, Эрл раскрыл небольшой чемодан и вынул журнал:
– Этот старый журнал "Коммон Сене" за октябрь 1935 года я постоянно вожу с собой. Вот что пишет известный и заслуженный американский генерал-майор Смэдли Д. Батлер. Пока мы причалим, я успею прочесть. Здесь немного...
"Я провел тридцать три года и четыре месяца на действительной службе в наиболее активном роде вооруженных сил нашей страны - в военном флоте. Я прошел все чины, начиная с младшего лейтенанта до генерал-майора. В течение этого периода я большую часть времени являлся высокооплачиваемым наемником крупного капитала Уолл-стрита и банкиров. Короче говоря, я был рэкетиром, действовавшим в пользу капитализма... Так я помогал обеспечить безопасность американской нефтяной компании в Мексике; в частности, в Тампико в 1914 году я помогал превратить Гаити и Кубу в убойное место для молодчиков из "Нейшнл Сити банк", взимающих там пошлины. Я помогал расчистить путь в Никарагуа для международного банкирского дома "Брайн брозерс" в 1909-1912 годах. В 1916 году я "просвещал" Доминиканскую республику в интересах американской компании.
Для американской фруктовой компании "приводил в порядок" Гондурас в 1903 году. В 1927 году я следил за тем, чтобы "Стандарт ойл" могла спокойно вершить дела в Китае. Все эти годы я имел, как выражаются гангстеры, шикарный рэкет. Меня награждали почестями, медалями, продвигали по службе. Оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что Аль-Капоне мог бы поучиться у меня кое-чему. Самое большее, что он мог бы сделать, это развернуть свой рэкет в трех районах города. Мы, моряки, разворачиваем свой на трех континентах".
Лодка с шуршаньем въехала в песок. Гребцы с громкими криками втащили ее подальше на берег. Бекки с удовольствием выпрыгнула из лодки. Перед ней была непроходимая стена из лиан, кустов и веток. Все мужчины рьяно принялись за работу. Одни копали яму на возвышении у опушки, другие собирали по берегу сухое топливо.
Бекки тоже побежала собирать дрова, но Эрл остановил ее. Анна Коорен никогда бы этого не сделала.
Вскоре в яме горел костер и над ним, проткнутая деревянным шестом, жарилась туша кабана.
– Говорят: "масса змей, масса змей", а я ни одной не видела,- сказала Бекки Джиму.
Тот тихонько засмеялся, подошел к Дакиру и что-то сказал. Дакир позвал двух гребцов, сидевших у огня; они встали и пошли к лесу. Джим пригласил Бекки следовать за ними и пошел сам.
Они не прошли и двадцати шагов, как один из гребцов показал шестом под куст. Бекки подошла. Гребец концом шеста копнул прелые листья, и Бекки увидела скользкое темное тело змеи. Ее передернуло. Второй что-то крикнул, указывая на дерево. Бекки увидела, что на ветке у куста тоже была змея, зеленоватая. Еще одну змею показали Бекки в воде. Возле берега была видна небольшая треугольная голова. Четвертая змея, мертвая, принесенная на шесте гребцом, была длинная, метра в полтора, толстая и пестрая.
– С меня довольно!
– сказала Бекки и пошла к лодке, с уважением посматривая на голые ноги гребцов, видимо не боявшихся змей.
Слегка обугленного, зажаренного кабана сняли с огня и положили на огромный пальмовый лист. Тунг ловко отрезал длинным острым ножом дымящиеся куски. Сразу наступила ночь, без сумерек. Ужинать им пришлось на лодке. Огонь привлек тучи комаров и мошек. То и дело слышались сердитые возгласы и шлепки. Бекки казалось, что она ест мясо, приготовленное из мошек и комаров.
Путешественница легла спать под пологом, но и здесь мошки не давали уснуть. Утром она увидела распухшие лица своих спутников.
– "В жизнь и в воду!" - прокричал Джим малайскую поговорку и, сбросив синие шаровары, прыгнул в трусах в реку. Через минуту все гребцы ныряли в быстром течении реки, не забывая, однако, о крокодилах.
Позавтракали и снова плыли, пока не наступила дневная жара. Тогда лодку остановили, и гребцы легли спать. Потом лодка двигалась всю ночь и утро. Эрл опять просвещал Бекки.
На третий день, после дождя, Джим первый заметил человека на берегу. Человек подавал знаки пальмовой веткой.
– Ну вот и приехали,- сказал Эрл.
Сердце Бекки бешено забилось. Здесь был иной лес и гористая местность, но Бекки ни на что не обращала внимания. Она все время следила за собой, за своими жестами и тоном разговора. Это было утомительно и поглощало массу внимания. К тому же чувство беспокойства не оставляло ее ни на мгновение.
"Ну и умру, ну и умру, если надо!" - мысленно твердила она, но ее стремление привыкнуть к мысли о смерти и уже не бояться ничего и никого не приносило желанного успокоения.