Черный смерч
Шрифт:
– Конечно, из множества микробов одной расы можно отобрать отличающихся своим действием. Ведь появилась же в Англии после первой войны новая болезнь "испанка", убившая больше людей, чем их погибло на войне. А после второй мировой войны появился опасный "вирусный грипп", хотя до этого гриппозное заболевание было не так опасно.
– Именно поэтому мы и должны испытывать тысячи насекомых, чтобы найти яды против особей, могущих породить миллионы подобных,- поспешно пояснил Лифкен.
Стронг пожал плечами.
Вскоре все вышли из института. В краткой инструкции, продиктованной Лифкену, было сказано о методе и системе организации изучения "Эффекта Стронга"
Пирсон предложил применить атомные бомбы. Стронг возражал, жалея людей.
– Я подвезу вас на аэродром,- предложил Дрэйк Лифкену.
Пирсон пошел провожать Стронга к его вилле, и машина ехала за ними по пятам. Пирсон был в восторге.
"Кажется, куча денег, которые мы истратили на этого длинноволосого, начнет скоро приносить доход",- думал Пирсон.
Дрэйк сел за руль. Лифкен поместился рядом, и они помчались.
– Кажется, сюда...- И Лифкен показал рукой на дорогу, уходившую влево к аэродрому.
Но машина проехала мимо поворота и помчалась на шоссе.
– Но ведь мне надо на аэродром!
– удивленно сказал Лифкен.
– Не надо,- лаконично ответил Дрэнк.
– Но ведь я должен срочно лететь в Сахару. Там бушует "черная смерть"!
– Никаких "черных смертей"!
– так же лаконично процедил Дрэйк.
– Ничего не понимаю... На мир из оазисов Сахары надвигается катастрофа "Эффекта Стронга"...
– Нигде нет никаких катастроф, и единственный эффект произошел в конференц-зале в том смысле, что Стронг поверил всей басне. Он ребенок!
– Позвольте! Президент принес телеграмму?
– Принес!
– Но сосуд Сэта везут на самолете из Лондона?
– Прекратите эти "но"! Сосуд Сэта везут, а вам никуда не надо лететь...
– Я начинаю понимать...
– Мы изучили вас, Арнольд Лифкен, и считаем, что вы именно тот человек, который через год будет стоить десять миллионов. Поедем ко мне домой, и вы все поймете до конца.
Глава XI
"Фитофтора специес"
1
Каждое утро Вильяма Гильбура было утром делового человека. "Он просыпается с первыми петухами",- говорила о нем жена. Так было и в это утро. Едва только с птичьего двора донеслось кукареканье петухов, правая рука Вильяма Гильбура, спавшего на спине, безошибочно легла на кнопку выключателя. На стене в ногах кровати, возле большого отцовского барометра, зажглась лампочка. Вильям Гильбур приоткрыл веки. Стрелка барометра показывала "ясно". Он закрыл на секунду глаза, стараясь припомнить самое значительное и срочное дело. Их было так много! Первое: биржа и, конечно, борьба с Синдикатом пищевой индустрии и сбыта Луи Дрэйка. Проклятый монополист! Надо что-то предпринять, но что? И что за странная шумиха в газетах об их кооперативном обществе фермеров? Одни ругают, другие хвалят Гильбура за организацию "прочного треста" под видом кооперативного общества... И затем письма...
Последнее время их так много, что жена с трудом успевает сортировать их по степени важности. Слишком много пишут из всех стран, настойчиво запрашивая совета, как организовать фермерский кооператив. Мелкие фермеры, не просто ловят Гильбура где попало с просьбой принять их. Но не может же он включать в кооператив фермы, не прилегающие к единому земельному массиву кооперативного общества! Многие просят продать их урожай. Это возможно только в том случае, если урожай легко доставить в кооперативный элеватор машинами, потому что железнодорожная компания Мак-Манти стала брать за перевозки очень дорого. А элеваторные компании Дрэйка стремятся скупить за гроши все зерно в стране. Конечно, Мак-Манти и Дрэйк спелись... Сколько дела, а он лежит.
Вильям Гильбур вскочил, сбросил ночную рубашку и, шлепая босыми ногами по полу, вышел на летнюю веранду, сплошь закрытую вьющимся виноградом. Гильбур встал в углу, где в деревянном полу были просверлены дырки, и потянул за свисавший с потолка конец веревки. Холодные струйки дождевой воды дружно хлынули на него. Ежась под их колючей свежестью, он начал яростно хлопать себя ладонями по телу, подпрыгивая на досках. Сонная вялость мгновенно исчезла. Через минуту Гильбур снова дернул веревку, и душ прекратился.
Затем Гильбур схватил висевшее на гвозде мохнатое полотенце и так же яростно принялся тереть им свое большое, дородное тело. Кожа из розовой мгновенно стала пунцовой. Гильбур, тяжело переводя дух, швырнул полотенце на стул и, оставляя мокрые следы на досках, прошел в свою комнату. Ходить босиком - для укрепления нервной системы - он научился от отца. В комнате он быстро надел белую рубашку с короткими рукавами, белые короткие штаны и, сунув ноги в сандалии, вышел во двор. Густой туман казался опаловым под лучами восходящего солнца.
Гильбур не позволял себе свободных гимнастических движений. Моцион для здоровья? Не угодно ли почистить навоз на скотном дворе? И теперь, взяв в руки вилы, он швырял тяжелые теплые пласты коровьего навоза на большую кучу, дымившуюся в утреннем холоде. Через десять минут Гильбур уже копал землю в саду - тренировка для ног, а потом прополол цветы на клумбах возле дома, заставляя себя нагибаться больше, чем требовалось,- тренировка для поясницы.
Наконец Гильбур бодрой походкой вошел в кабинет. Телеграфный аппарат под стеклянным колпаком беззвучно подавал ленту, наматывая ее на колесико. Гильбур осторожно взял пальцами толстую бумажную ленту и, склонив голову набок, стал просматривать биржевые цены на сельскохозяйственные продукты. Раньше он обходился без этой "механики". Но жизнь стала слишком сложной. Чтобы не продешевить с продажей продуктов, надо знать, каков урожай и каковы цены на продукты в других штатах и даже странах. Ах, овощи и рис упали в цене? Это очень неприятно...
Вторая лента показывала курс акций: наглядное свидетельство того, как Мак-Манти и другие монополисты командовали всей жизнью страны.
На ленте перед Гильбуром курс акций Синдиката пищевой индустрии и сбыта показывал "284". "Да,- подумал Гильбур,- этот Дрэйк умеет делать деньги, если его акции так высоко поднялись. И откуда он взялся?.."
"Консервный трест" котировался только "133". Пальцы Гильбура так сжались, что бумажная лента разорвалась. Кооперативное объединение фермеров имело пачку акции "Консервного треста". Как и все ценные бумаги, они понижались и повышались в цене, являясь предметом спекуляции. Но такое падение акций в цене было чрезвычайным событием. Самое неприятное для Гильбура заключалось в том, что значительная часть этих акций была приобретена под залог земли. На этом настояла большая часть пайщиков кооперативного объединения. Скупая акции, они надеялись стать главными пайщиками и таким образом захватить командные посты в "Консервном тресте". Но существовал более могущественный трест. Может быть, падение цены акций дело его рук? Так или иначе, но даже если сейчас и продать пакет консервных акций по 133, то кооперативное объединение фермеров понесет большие убытки. Можно, конечно, держать акции, но банк, выдавший ссуду под залог земель, может потребовать обеспечения и захватить земли.