Черный смерч
Шрифт:
– Все в порядке,- ответил тот, - рис и сахар запроданы нами Синдикату пищевой индустрии и сбыта. Укажите фирму, которая нам продала, и место погрузки... Вы слушаете?
– Да-да,- со вздохом сожаления ответил Гильбур.- Я запрошу телеграфом.
– Значит, рис и сахар не у вас в руках? Жаль! Цена риса подскочила. Если риса на месте не окажется, придется выплатить крупную неустойку и, кроме того, потерять на разнице в цене. Вы уверены в своем отправителе?
– Уверен.
– Тогда все
Гильбур швырнул трубку на рычаг и тяжело вздохнул, вспомнив любимую поговорку отца: "Кого бог решил погубить, того лишает разума". А с индонезийским рисом он поступил опрометчиво.
3
К завтраку Вильям Гильбур вышел огорченный и сердитый. Самые любимые и вкусные блюда не доставляли ему обычного удовольствия.
– Мистер Гильбур! Вильям!
– услышал он.
На веранду вошли фермеры, члены кооперативного объединения.
– Вот,- сказал один из них, разворачивая сверток и подавая ему.
Это была банка, и в ней ком грязи.
– Не понимаю,- нахмурился Гильбур.
– Это твой сорт раннего картофеля.
– Что же это такое?
– Это называется фитофтора!
– сердито сказал один из фермеров.
– Фитофтора картофеля у нас? Очнись, мой мальчик!
– И Гильбур похлопал фермера по плечу.
– Тогда что же это такое?
– спросил фермер.
Вильям Гильбур взял банку в руки и приблизил к глазам грязно-бурый ком.
– Надо спросить агронома. Где Дрилли?
– Что тебя волнует, что случилось?
– спросила жена Гильбура и подошла к группе мужчин.
– Кое-кто кое-чего испугался,- постарался отшутиться Гильбур.- Вот он говорит, что это фитофтора картофеля.
– А это опасно?
– Опасно ли? Да, это было бы весьма некстати, черт возьми! Где вы ее обнаружили?
– У себя в картофелехранилище.
– А в поле? У кого еще есть то же самое?
Фермеры сознались, что у себя они еще не смотрели, а приехали по срочному вызову пострадавшего соседа Гильбура.
– Единичное явление не так страшно,- сказал Гильбур.- А ну, звоните-ка домой, пусть выяснят.
Фермеры двинулись к телефону.
– Нет-нет!
– спохватился Гильбур.- Никаких звонков по моему телефону. Никаких сенсаций для газет! Поезжайте сами, но помните: никому ни слова ни жене, ни сыновьям. Проверьте лично и возвращайтесь скорее ко мне!
Фермеры уехали. Пришел агроном Дрилли, сухопарый, долговязый мужчина с длинным, никогда не улыбающимся лицом. Он вошел, волоча ноги, и, кивнув Гильбуру, молча стал у двери.
– А ну, сынок, глянь-ка на это,- сказал Гильбур, протягивая банку.
– Фитофтора, и не просто "инфестанс", а какая-то новая... по-видимому, ее более вредная форма - "фитофтора специес",- не слишком задумываясь, ответил агроном.
– Вы уверены?
– недоверчиво спросил Гильбур.
Дрилли пожал сутулыми плечами и ничего не ответил.
– Обнаружена у правого соседа на складе. Никому ни слова. Осмотрите наши посевы и склады. Запросите у Якоба Трунсула, главного агронома Луи Дрэйка, как у них на полях. Ведь они наши соседи. Делайте это осторожно: слова "фитофтора", а тем более "специес" не произносите. Впрочем, я сам с ним поговорю.
Гильбур вызвал Якоба Трунсула. Он начал издалека. Спросил о здоровье и узнал, что Якоб Трунсул вполне здоров. Осведомился о здоровье семьи и узнал, что и в семье все абсолютно здоровы. Спросил о видах на погоду...
– А что вы предпринимаете против "фитофторы специес", поразившей ваши поля?
– вместо ответа неожиданно спросил Трунсул.
Гильбур замер с трубкой в руке.
– Дело в том,- продолжал Трунсул,- что каналы проходят через ваши земли. Мы не хотим получить заразу с водой и решили отвести воды перед вашими землями.
– Но это же гибель для моего урожая!
– Он и так погиб.
– Это ложь!
– Посмотрите фотографии в местной газете,- сказал Трунсул и повесил трубку.
– Где газеты?
– закричал Гильбур.- Вот оно, то несчастье, которым угрожал Дрэйк!
Газеты лежали на столе. Гильбур развернул местную газету и увидел свой портрет и под ним заметку: "Ужасное бедствие! Неизлечимая "фитофтора специес" на полях и в складах Кооперативного объединения фермеров. Местные власти срочно принимают меры против распространения новой формы гибельной болезни".
На большой фотографии, чуть ли не в полполосы, была показана ладонь человека, на которой лежал ком гнили. Надпись поясняла, что это клубень картофеля, погибшего от фитофторы на полях Вильяма Гильбура. Гильбур не отрываясь смотрел на фотографию. Рука с клубнем, данная крупным планам, что-то напоминала ему. Гильбур смотрел на большой палец руки: на нем был крестообразный шрам. Вдруг Вильям Гильбур схватил руку своего главного агронома Дрилли и перевернул ее ладонью вверх.
– Вот!
– сказал он, показывая крестообразный шрам на большом пальце.Ваша рука!
Дрилли вырвал руку.
– Вы с ума сошли!
– сказал он.- Мало ли мальчишек на свете ловит рыбу и им в большой палец впиваются крючки, которые приходится извлекать, сделав крестообразный разрез. После этого я не намерен у вас больше работать, Вильям Гильбур! Я предпочел бы получить деньги сейчас!
Вильям Гильбур извинился и обещал прибавку. Но Дрилли не согласился остаться и вышел из комнаты. Гильбур заметил, что сжимает в руке газету. Он развернул ее и стал читать, обдумывая создавшееся положение.