Черный сокол

Сапронов Евгений

– Матерь Божия, лед горит! – сдавленно выговорил кто-то из бояр.

Горчаков опустил огнемет и повернулся к Всеволоду Юрьевичу.

– Знатно! – покивал головой тот. – Так это, стало быть, и есть тот огонь, коим греки пожгли лодьи князя Игоря?

– Это не совсем «греческий огонь», но что-то похожее, – ответил Олег, который полагал, что знаменитые «сифоны» представляли собой поршневые огнеметы, заряжавшиеся бензином.

Из византийских источников трудно было что-то понять, но из того, что в седьмом веке бензиновые огнеметы появились в Китае, Горчаков сделал вывод, что китайцы, по своему обыкновению, «позаимствовали» полезное изобретение у греков.

– Ну

что, почнем полки расставлять? – Всеволод посмотрел сначала на князя Романа, потом на своего воеводу.

Глава 18

– Неждан, дружище! Рад видеть тебя невредимым! – От избытка чувств Олег встряхнул приятеля за плечи.

– И я рад, что Господь тя сохранил, – улыбнулся молодой новгородец. – Как тут у тебя?

– Удача нынче со мной, – покивал Горчаков, довольно прижмурившись.

– Ты, друже, будто кот над сметаной, – усмехнувшись, покачал головой Неждан.

На только что закончившемся военном совете Еремей Глебович скороговоркой, как нечто само собой разумеющееся, предложил отправить в лобовой штурм новгородских наемников и тут же перешел к расстановке прочих отрядов. Князья в ответ на это предложение только одобрительно покивали.

«Ну еще бы, – подумал Олег, – не свои – не жалко!»

Теперь ему надо было отобрать тех, кто пойдет в атаку в первой шеренге и примет на себя первый залп. Огнеметчики не смогут прикрыться щитами. Надеяться можно только на прочность доспехов. А с этим большая проблема. Длинные, похожие на стамески бронебойные наконечники монголов с сорока-пятидесяти метров прошивали кольчуги, словно это была не сталь, а мешковина. «Да какая там сталь, – мысленно скривился Горчаков, – низкоуглеродистое железо – вот как это называется!»

– Вадим, – повернулся он к оруженосцу, – отдашь Неждану свои латы.

Терять первого в этом мире друга Олег не желал категорически.

– А я в чем пойду? – удивился Вадим.

– А ты вообще никуда не пойдешь, – отрезал Горчаков. – В лесочке отсидишься.

Вадим хотел что-то сказать, но Олег посмотрел на него так, что парнишка, поперхнувшись, проглотил свое замечание.

В Новгороде трудились отличные кузнецы, и их «дощатые брони» славились по всей Руси. «Науглероженные и закаленные пластины стрела так просто не пробьет, – рассуждал про себя Горчаков, – по крайней мере навылет она точно не пройдет, – мысленно добавил он. – Ну а рана глубиной в пару сантиметров неприятна, но не фатальна».

Исходя из этих соображений, Олег отобрал в огнеметчики воинов, чьи пластинчатые доспехи он счел удовлетворительными. Все то время, пока он проводил инструктаж, а потом скорые учения, состоявшие из одного-единственного залпа, Берислав с озабоченным лицом вертелся поблизости. Похоже, парнишка ждал удобного случая, чтобы о чем-то поговорить, и Горчаков догадывался, о чем пойдет речь.

Европейский принцип «вассал моего вассала – не мой вассал» действовал и на Руси. Поэтому Олег воспользовался своим законным правом и решил своих личных дружинников в этот бой не посылать.

– Ну давай, говори уже, – кивнул он Бериславу, когда новгородцы двинулись к осадным башням.

– Господине, я драться хочу! – твердо заявил юноша, сверкнув глазами. – Хочу ворогам за родителей и сестренку отомстить!

«А чего ж не мстил, когда возможность была? – чуть было не ляпнул Горчаков, но вовремя сдержался. – Оно и хорошо, что парнишка не изъявил желания участвовать в той жуткой казни, – подумал он, – зачем мне в дружине начинающий Чикатило?»

– Нет, брат, так не пойдет, – покачал головой Горчаков. – Близких своих ты уже никакой местью

не вернешь. Но у тебя еще сестра осталась, и ты ее единственная надежда и опора. Кто ее защитит? Кто о ней позаботится, ежели тебя убьют? Об этом ты подумал?

Олег сделал паузу, давая Бериславу возможность высказаться, но внятного ответа не последовало.

– Подумай, каково будет Милане последнего родича лишиться? Ступай, Берислав, – успевший облачиться в доспехи Горчаков махнул могучей железной дланью, – в такую сечу, как там сейчас будет, рано тебе еще соваться. Вот обучу тебя на мечах биться, тогда и в брань можно будет. Не переживай, – Олег криво усмехнулся, – навоюешься еще по самое не могу.

Горчаков недаром сулил князьям продемонстрировать высадку морского десанта. Если взглянуть сверху и сбоку, то ползущие по льду широченной реки короба напоминали идущие к вражескому берегу десантные корабли, снабженные пандусами для выгрузки личного состава и техники. «М-да, парочка БМП нам сейчас бы не помешала», – вздохнул Олег, вспомнив свои армейские будни. А заодно в памяти всплыли слова песни, посвященной ребятам из морской пехоты:

Нет пощады врагу и спасения нет.Только смерч-ураган, только смерч-ураган,Там, где черный берет!

А пощады сегодня действительно не было. Русские воины обычно не резали бросивших оружие. Но сегодняшний враг, что называется, сам нарвался. Кошмарный груз, привезенный разведчиками из Спасского, видели многие, а кто не видел, тем рассказали. И первыми подняли бучу конечно же новгородцы, привыкшие решать все вопросы на буйном и шумном вече. Во все полки были направлены посыльные, и у стен Коломны собралась огромная толпа. Спорить было не о чем, поэтому постановление приняли быстро и единогласно: «Пленных не брать! У нас тоже кровь, а не водица! Раз враги ни к кому жалости не имеют, то и мы их кровушкой умоем!»

Правда, досталось в первую очередь не монголам, а той сборной швали, что «стержневая нация» гнала на убой впереди себя. Но это уж как водится. Никогда не слышавшие о Руси чжурчжэни, кидане и прочие финно-угры, не первые и не последние, кто на своей шкуре узнал, что на самом деле означает русское выражение «в чужом пиру похмелье».

В общем, опохмелили новгородцы, коломенцы, да владимирцы с суздальцами гостей с братского Востока, в которых их далекие потомки «евразийцы» отыскали какую-то особенную восточную мудрость. Имей монголы возможность прочесть все, что написали о них Гумилев и его последователи, они бы очень удивились своей восточной мудрости, крутизне и этой… как ее… пассионарности, будь она неладна!

Горчаков имел очень большой зуб на «евразийцев», «новохроноложцев» и прочие секты, чью ориентацию он не сумел определить однозначно. Теории были разными, зато общим было их отношение к русскому народу как к сборищу тупых, ни к чему не пригодных вырожденцев, которые только и могли, что резать друг друга в усобицах да жечь свои собственные города.

Согласно модным теориям русские были совершенно не способны ни самостоятельно объединиться, ни защититься от монголов, которых, по словам того же Гумилева, было вчетверо меньше. По мнению других сектантов, горстка монголов разгромила русские войска, превосходившие их десятикратно. Этакие супермены из американских фильмов – громят армии, берут штурмом города и при этом не несут ощутимых потерь. А дальше… ой, ну это просто умора! Золотая Орда якобы спасла Русь от порабощения католическим Западом и объединила русские княжества в единое государство!