Черный свет
Шрифт:
Подумав, она выудила из серванта бутылку вина, чтобы разговор между коллегами лучше клеился. Подумав еще раз, она трезво рассудила, что от одного бокала он не обеднеет и, вытащив пробку, налила в пузатое стекло немного багряной жидкости. Присев на краешек табурета, она задвинула в угол бутылочку, в которой грела смесь для кормления, несколько маленьких ложечек и забытый крем с феями на тюбике. Волосы она собрала в растрепанную шишку на затылке, решив, что раз уж он захотел перейти к чему-то более тесному, то пусть видит
Настругала пару забытых киви в холодильнике (от одной пришлось отрезать солидную часть, припорошенную белым налетом плесени), перезревший банан и яблоки, которые девочками в их семье начисто игнорировались. Вспомнив, как недавно пыталась накормить Ксению яблочным пюре, Ольга не сдержала улыбки на немного усталом лице.
До прихода Глеба оставалось несколько минут, и девушка, по-турецки скрестив ноги, решила пролистнуть родной сайт. Ее новость с грандиозным разоблачением первого заместителя главы города с ироничным заголовком «Заботится о детях, как о своих» стояла на самой верхушке и показывала такие просмотры, от которых щеки девушки заалели довольным румянцем. А может, все дело было в вине.
Одной из последних стояла очередная «чернуха»– на другом конце города с девятого этажа прыгнула какая-то девушка, суицид, и ее муж устроил настоящий театр для любителей крови и зрелищ. Махнув пальцем пару фотографий, с профессиональным интересом отмечая построение кадра, отдельно запечатленные мелочи вроде бледной руки или лужи крови, которые должны были создать ужас у обыденного читателя, Ольга довольно хмыкнула. Авторства под статьей не было, но единственное, чему она порадовалась – что это было не в ее дежурство.
Пусть хоть всем городом вымрут. Но не когда она на работе.
В прихожей пискнул звонок, и она, шаркая вытертыми тапочками, пошла открывать дверь. Глеб сразу шагнул в квартиру, раскрасневшийся, стянувший тонкий шарф с шеи, с серьезным и потухшим взглядом. Девушка отступила на пару шагов назад, позволяя ему снять верхнюю одежду, и почувствовала вдруг сладкое томление в груди. Вечер определенно обещал быть хорошим.
Но Глеб стоял, словно окаменев, не снимая куртки, и все глядел своими воспаленными глазами ей в лицо.
– Что? – спросила Ольга, отхлебывая вино из пузатого бокала.
– Ты ничего объяснить не хочешь?
– Насчет?
– Насчет того, что подставила собственного коллегу перед начальством.
– А, это-то… Да объяснить-то нечего: из-за утренней стычки с дружком шефа, мне за наш материал хотели показать одно место взамен премии. Ну, приукрасить пришлось немного мой вклад, зато мы теперь оба при премии.
– Не оба,– отозвался Глеб, и уголки его губ некрасиво поползли вниз. – Я без премии. И части зарплаты.
– Тогда и правда неприятно получилось,– кивнула серьезно Ольга, баюкая в руках пряный напиток с сильным виноградным ароматом. – Ну, что поделаешь, ты же ведь не против того, что премию получит многодетная мать-одиночка?
– У меня тоже есть сын,– прошипел Глеб, но девушка отбила этот довод:
– Ты с ним не общаешься, вообще-то. А на мне девки постоянно. Так что не ругай бедную девушку, идем лучше вино пить. Или так и будем дуться в коридоре?..
Она шагнула к нему и кокетливо потянула куртку вниз, коснувшись голыми горячими пальцами его шеи, заставив парня вздрогнуть. Он, весь сгорбленный, как побитая собака, все сверлил ее глазами, чтобы в итоге вымолвить:
– Хитрая ты баба, Оль, и наглая…
– А куда деваться. Не мы такие – жизнь такая. Снимай, снимай. Вот тебе для хорошего настроения, с отпечатком моих губ прямо,– и, не слушая возражений, почти влила ему в рот вина. Сглотнув, Глеб зажмурился, растер румяные щеки руками и буркнул, капитулируя:
– Но говорить про то, что именно ты хотела доснимать – это совсем за гранью. Я же тебя уговаривал. Совсем некрасиво.
– Зато моим малым детям будет кусок хлеба в этом месяце, так что ты не только снял отличный сюжет, но и спас двух малышей почти от голодной смерти. Заходи.
Они расселись в кухне друг напротив друга, и Глеб глядел все еще с обидой, настороженный, нахмуренный, напряженный. Ольга разлила по бокалам вино, и вдруг почувствовала себя совершенно нелепо в старой футболке и растянутой длинной кофте. Но чувство это было мимолетным, и девушка быстро затолкала его куда-то в себя, подарив Глебу очередную картонную улыбку.
– А дочки-то где? – спросил парень, откусывая солидный кусок от яблока, запивая его вином. Лицо его было сероватым и измученным.
– У бабушки. Оставила с ночевкой. Так что волноваться не о чем.
– Да я и не волновался сильно. Знаешь, утром ты мне нравилась гораздо больше, чем сейчас,– выпалил он, схватив со стола бутылку и делая большой глоток обжигающего напитка прямо из горла.
– Конечно, каблучки, платье и вся такая бизнес-леди. Мне трудно тебя в этом винить.
– Если ты про обложку, то сейчас выглядишь даже лучше, чем тогда. Серьезно. Но твои поступки заставляют меня серьезно задуматься…
– А ты не думай,– оскалилась она, объедая банан. – Ты сюда думать пришел?
– А ты меня в кровать приглашала, а не домой? – огрызнулся он, и повисла тяжелая, томительная тишина. Ольга невозмутимо потянулась за кусочком киви, а он вдруг положил ладонь на ее руку и замер, будто сам испугался собственного жеста. Девушка, провернув ладонь, провела пальцами по его руке, и заметила, как вверх по ней побежали мурашки.
– Так и будешь дуться за то, что я волнуюсь о своей семье?
– Нет, но мне кажется, не каждый человек после того, что произошло в машине, сможет оболгать и подставить другого человека.