Черный Тёть
Шрифт:
Фрося подошла было к взрывникам, но Павел взмахом руки отправил её обратно.
– Постой там, – распорядился он. – Мы уже закончили.
Он проверил что-то на стойке и сказал напарнику.
– Минутная готовность.
Тот кивнул. Выпрямился, отряхнул руки и, подойдя к открытой дверце ГАЗ-66 и забравшись на колесо, три раза продолжительно нажал клаксон. Фрося невольно вздрогнула при резком, довольно противном звуке автомобильного сигнала, прокатившегося по лесу.
Взрывник тем временем соскочил с колеса и вернулся к Павлу. Последний, задрав рукав, глядел на часы, отсчитывая секунды,
Почти одновременно снизу донеслись не очень громкие хлопки, слившиеся в одну продолжительную очередь.
Площадка всколыхнулась волной и осела, скрытая облаком пыли.
«И это всё, – разочарованно подумала Фрося. – А разговоров-то было!»
Павел отсоединил провода и спросил у напарника:
– Сосчитал? Все сработали?
– Да, все двенадцать.
– У меня столько же. Хорошо, сходим, посмотрим.
Он выпрямился и улыбнулся Фросе.
– Ну, как?
Девушка неопределённо пожала плечами.
– Понятно, – засмеялся Павел. – Но ты учти, мы ведь не скалу взрывали и не фашистский дот, поэтому взрыв не такой и мощный.
– И что теперь? – спросила Фрося.
– Теперь мы сходим, убедимся, что все заряды сработали. А с утра начнём копать. – Он повернулся к напарнику. – Убери тут, я вниз.
– Но… – запротестовал тот.
– Никаких но! – жёстко сказал Павел. – Я здесь командую.
Он двинулся вниз к покрытой ещё не осевшей пылью площадке. Фрося шагнула следом, но была остановлена напарником Павла.
– Нельзя, – он придержал её за руку. – Вот когда будем знать точно, что взорвались все, тогда – пожалуйста.
– Но вы же считали, сами говорили.
– Мы могли и ошибиться, – объяснил взрывник. – Лучше подождать. Да и пыль ещё не осела.
– Хорошо, – Фрося послушно кивнула и принялась смотреть на спускавшегося к площадке Павла. Солнце скрылось за деревьями, но света пока хватало, чтобы разглядеть в стремительно накатывающих сумерках ровное серое поле почему-то не оседающей пыли, покрывшей площадку. А там, куда падали рассеянные круги света от фар, девушке почудилось, что пыль начала сворачиваться в комья, похожие на вату, и просвечиваться изнутри серо-белым светом. Зрелище завораживало и одновременно вызывало чувство неосознанной тревоги, к тому же казалось, будто снизу доносится невнятный призывный гул.
Гул отдавался в ушах, давил, толкая туда, вниз, к медленному вращавшемуся водовороту серых комков. Фрося, как зачарованная, шагнула к площадке, не в силах сопротивляться. Где-то на самом краю сознания скользнула мысль, что следует остановиться и ни в коем случае не приближаться к странному слою пыли, и исчезла, задавленная гудящим в голове призывом. Впереди тёмным пятном замаячила спина Павла. Взрывник ладонями сжимал виски и медленно двигался в сторону площадки прямо в серую муть.
Он не дошёл каких-то пары шагов. Разряд молнии пробил тучи, упёршись на миг в завесу пыли, и секунду спустя раздался глухой хлопок, подхваченный оглушительным громовым раскатом прямо над головой. Вращавшаяся комковатая пыль всколыхнулась, замерла и медленно осела, открыв чёрную ровную площадку, без каких-либо следов взрывов. Но Фрося на неё не смотрела – она видела лишь лежащее на краю площадки скрюченное тело.
Девушка
Сверху донесся неясный гул приближавшихся встревоженных голосов. Скоро вокруг всё оказалось заполнено народом. Ефросинью отодвинули от тела, подняли и укутали в чью-то брезентовую куртку. Её начала бить противная выматывающая дрожь. Кто-то посветил ей фонариком в лицо и что-то спросил. Она что-то ответила. В ушах шумело после громового раската, и слов она не разобрала. Её заставили хлебнуть из фляжки, похлопали по спине и оставили в покое, жадно хватающую раскрытым ртом воздух после дозы чистого спирта.
Постепенно дрожь утихла, и сквозь неясный шум в голове начали пробиваться отдельные связные фразы.
– …живой и то хорошо…
– …откуда молния взялась: дождя ни капли и на небе ни облачка… И по прогнозам должно быть без осадков.
– Такое бывает. Вот почему один заряд не сработал – вопрос! Вообще врываем, как при царе Горохе, на электронику давно пора переходить.
– Тебе в это захолустье ямо-бур пригнали – и то хлеб.
Девушка отметила, как трое человек подняли тело Павла и довольно осторожно понесли вверх по склону. Она помотала головой, прогоняя остатки шума в ушах, и наткнулась на сердитый взгляд Роберта Петровича Герина, начальника экспедиции.
– Вы как здесь оказались? – поинтересовался он ледяным тоном, затем окинул взглядом собравшихся. – Откуда здесь посторонние? Неприятностей захотелось?
– Это наша Ефросинья, из совхоза. – Фрося узнала по голосу Потапова. – Она с нами в оцеплении стояла. Вы успокойтесь, Роберт Петрович, воскресенье сегодня, выходной, у нас народу не хватало, а ваша экспедиция многим интересна. К счастью, ребятня совхозная не пронюхала, что взрывать будут, а то жизни бы не дали своим любопытством, пришлось бы всю ночь гонять.
Герин махнул рукой и обратился к стоящему рядом помощнику Павла:
– Надо бы проверить, больше сюрпризов нет.
Тот понимающе кивнул и направился к площадке. Фрося с тревогой следила за сливавшейся с сумраком фигурой, от которой зигзагами по полю метался луч фонаря. Время от времени взрывник останавливался, опускался на колени и разгребал землю. Наверное, проверял закладки. Девушка подумала, что после взрыва, от пробуренных шурфов не должно ничего остаться, но поскольку взрывником не была, то решила, что так и надо. В одном месте взрывник провозился особенно долго, наверное, это и была не сработавшая вместе с остальными закладка. Потом встал, пошарил по сторонам лучом и быстро прошёл к уже неразличимым в темноте деревьям на краю площадки.