Черный Тёть
Шрифт:
– Куда он? – недоумённо пробормотал Герин. Ему никто не ответил.
Фигура вскоре вернулась. Ефросинья с трудом различила, как она воткнула что-то в землю, прошлась вокруг, утрамбовывая, и направилась к поджидающему начальству.
– Не взорвавшихся нет, – доложил он. – Только…
– Что? – Герин навел луч своего фонаря на лицо взрывника, и тот прикрылся рукой от слепящего света.
– Первый раз такое вижу. Пласт подняло целиком и снова на место опустило. Земля нетронутая лежит. Хоть опять взрывай.
– Хочешь сказать, – медленно начал Герин, – что взрывали
Взрывник пожал плечами и кивнул. Все притихли.
– Ладно, – сказал начальник экспедиции, – утром проверим, так ли всё плохо. Хотя… всё равно теперь работать не дадут, – пробормотал он уже гораздо тише.
– Почему? – удивилась Ефросинья. Она стояла рядом и хорошо расслышала последние слова.
– Комиссиями замучают: шутка ли – человек пострадал. Один, правда, плюс есть, – он посмотрел на взрывника, – если ты не ошибся, пусть со взрывами сами разбираются.
– А что вы там вкапывали? – Ефросинье было любопытно.
– Да… – взрывник обратился к Герину. – Роберт Петрович, один шурф, последний сработал… не знаю, как сказать, не совсем, что ли…
– Что значит – не совсем? Хватит мямлить! – оборвал его Герин. – Докладывай, как положено.
Взрывник вытянулся перед начальством.
– Докладываю, – сказал он. – Мы шурфы бурили на три метра, а там после взрыва целая штольня вглубь уходит. Небольшая такая, сантиметров тридцать в поперечнике.
– Такая маленькая воронка? – не понял Герин.
– Нет. Нет там воронки – просто дырка в земле и в глубину уходит, фонарь не достаёт. Я там палку воткнул, место отметил, а то земля осыпаться начала, боюсь, завалит.
– Чёрт те что! – Герин решительно двинулся к площадке. – Идём, посмотрим.
Следом за ним потянулись остальные, с ними и сгоравшая от любопытства Фрося.
Очутившись на площадке, она не удержалась и, наклонившись, потрогала землю. Почва была сухой и твёрдой, без единой травинки и чем-то походила в темноте на городской асфальт. И никаких следов взрыва. «В самом деле, – подумала Фрося, – хоть снова взрывай», и пустилась догонять ушедшую вперёд группу.
Когда она подошла, все стояли кружком и пялились на воткнутый в почву небольшой прутик, выдававшийся сантиметров на пятнадцать над землёй.
– Ты поменьше палку найти не мог? – осведомился Герин у взрывника.
– Я нормальную палку втыкал, длинную, – запротестовал тот. – Целый ствол молодой сирени выдрал с корнями, чтоб не провалилась.
– И где он, этот ствол?
Вместо ответа взрывник шагнул к торчавшей деревяшке и ухватил её за верхушку. Дёрнул. В ту же минуту поверхность вокруг палки вздулась и с громким шелестом рухнула вниз уходящим в глубину конусом, по краям которого всё быстрее и быстрее стала осыпаться земля, заполняя образовавшуюся воронку двухметровой ширины. Стоявшего в центре взрывника наверняка бы засыпало, если б он, извернувшись по-кошачьи, не успел отпрыгнуть и вцепиться в края конуса, постепенно оседавшие под его пальцами.
Герин матюгнулся, плюхнулся на живот и, дотянувшись до взрывника, выволок его наружу.
– Всё, – объявил он, поднимаясь и глядя, как земля заполнила
Он повернулся и направился к стоявшим наверху машинам. Остальные потянулись за ним. Фрося шла последней и, уходя, бросила взгляд через плечо на ровное место, казавшееся чёрным в темноте, и без малейших следов взрыва.
Баба Фрося замолчала и открыла дверцу. Машина стояла возле торца правления у садоводческого магазина. Света и не заметила, как за рассказом они прибыли на место. Старушка попыталась выйти, и не смогла: не пустил ремень. Она возмущённо взглянула на Аристарха.
– Ну-ка, отцепляй! Девчонок, вон лови, – она кивнула на Свету с Оксаной, – меня раньше надо было.
Покрасневший как рак парень наклонился и освободил старушку. Та взялась рукой за дверцу, собираясь выйти.
– Подождите, баба Фрося! – сказала Света. – А дальше-то что было?
– Вылечили его. К счастью. – Баба Фрося выбралась наружу и остановилась возле опущенного стекла задней дверцы, где сидели девушки.
– Павла?
– Павла. Электричеством его ударило, от молнии. Во всяком случае, так нам тогда объяснили. Только из взрывников ему потом пришлось уйти: ладони у него сильно обгорели и ступни. Ну, хоть жив остался, и то хорошо.
– А на участке ещё что-нибудь делали? – Свете было жаль неведомого Павла, но хотелось разузнать больше о таинственном случае.
– Нет, – старушка отрицательно помотала головой. – Там разбирательств хватило до конца лета. Шутка ли – пострадал человек во время взрыва.
– Откуда взрыв взялся? – вмешался Аристарх. Он нагнулся и смотрел на бабу Фросю с сиденья водителя, неудобно опираясь правой рукой на пассажирское сиденье. – Как я понял, они заряды взорвали раньше.
– Сказали – не все, – бабушка потеряла интерес к разговору и отошла от машины. – Говорили, что один оставался не взорванным. В него-то молния и угодила.
– А пыль эта серая? – Света наполовину высунулась в окно.
Старушка лишь махнула рукой в её сторону.
– Примерещилось. Темно было. Да и давно, я уже точно всего и не помню. Ладно, я в магазин, пока не закрылся. До свидания.
– До свидания, – попрощалась Света и разочарованно опустилась на сиденье. Опять никаких ответов, одни вопросы.
– Легендарный у тебя участок, оказывается, – заметил Аристарх. Он поправил зеркальце и с удовольствием разглядывал насупленное лицо Светы. – То урожай небывалый, то молнии непонятные.
– Почему непонятные? – спросила Оксана. – Я сама видела: сверкнёт, грохнет, а дождя нет.
– Между облаками, – заметил Аристарх, – то бишь, грозовыми фронтами. Ну, допустим, бывает, наверное. Куда теперь? К тебе? Или сначала на озеро, вдруг они там?
– На озеро, – быстро предложила Оксана. – На твои грядки меня теперь только пулемётом загнать можно.
– Или большой кучей денег, – проворчала Света.
– Ты её сперва закопай там – эту большую кучу, а там посмотрим.
– Я гляжу, твоя меркантильность все страхи переборет.