Черный всадник

Малик Владимир Кириллович

Первым опомнился Ненко. Открыл полог шатра, позвал караульных и приказал:

— Заберите узника! Да стерегите пуще своей жизни!

Юрия Хмельницкого не вывели, выволокли — ноги ему от страха отказались служить.

Младен сел на походную кровать и, обхватив седую голову руками, застыл в тяжёлой задумчивости. Ненко медленно ходил из угла в угол, от этого пламя свечи мигало, колебалось и трепещущие тени сновали по стенам. Стёха плакала. Роман подошёл к убитому горем Арсену, стал рядом, но слов утешения не находил.

Но вот Ненко остановился.

—

Что будем делать, друзья? — спросил глухо.

Никто ему не ответил.

— Арсен, хватит горевать — нужно действовать! — подошёл он к запорожцу.

— О чем ты? — с искажённым от нечеловеческой боли лицом ответил Арсен. — Златке ничем не поможешь… Остаётся одно: порешить подлеца!

— Кого?

— Юрася… Кого ещё?

Ненко отрицательно покачал головой:

— Нет, этого я не позволю! Азем-ага поручил мне доставить узника в Стамбул, в Семибашенный замок… И я в наших общих интересах выполню приказ!

— Нечего тогда говорить о том, что ещё делать… Я поеду с тобой в Стамбул, проберусь к Кара-Мустафе и убью его!

— А Златка?

Казак задумался. Потом выпрямился и решительно сказал:

— Златку из неволи я вызволю!..

— Ты в это сам веришь, сын мой? — вставил Младен. — Ведь слышал, где сейчас наша Златка!

— Где?

— В гареме…

— Ну так что? — Арсен вдруг вспомнил далёкое прошлое: бурный Кызыл-Ирмак, замок Ак-су и жертву Гамида — Ираз, которую Исмет, вырвав из гарема, нёс на руках мёртвую…

— Но… — Младен запнулся и опустил голову.

Звенигора понял состояние воеводы, который; наверно, решил: что теперь, зная, что Златка в гареме, Арсен откажется от неё. Он горько улыбнулся: «Батько, батько, неужели ты такое обо мне подумал?»

А вслух произнёс:

— Дорогие мои, когда нам стало известно, куда увезли Златку, разве можно помышлять о чем-либо, кроме единственного — как её вызволить? — Он говорил вполголоса, а всем казалось: криком он кричит, каждое слово его — сгусток боли. — И что бы с нею ни случилось, она наша… Она моя!.. Но мы ещё не узнали достоверно, где её скрывают…

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросил Ненко.

Арсен повернулся к нему.

— Едем в Стамбул, и там мы до всего дознаемся… След верный! Под страхом смерти Юрась сказал правду… Теперь дело за нами. И прежде всего за мной! Жизни не пожалею, а Златку найду и вырву из лап Кара-Мустафы!

Младен растроганно прижал к груди казака. Ненко стиснул ему руку.

— Спасибо, сын!

— Спасибо, брат!

Их руки сплелись в дружеском пожатии.

К ним подошли Роман и Стёха.

— Может, и мы с вами? — предложил Роман.

— Нет, нет, — возразил Арсен. — Вы со Стёхой поедете к себе. Вот вам ярлык мурзы Кучук-бея. Теперь вас никто не будет преследовать, так как Чору мы отпустим позже. Тогда вы уже доберётесь до Буга и встретите Палия. Он с товарищами не заставит долго ждать себя. Поезжайте прямо в Киев, оттуда на Ирпень — к нашим. Матушке родимой сыновний привет и низкий поклон, дедушке… Скажите, что люблю их и думаю о них все время. Знайте — домой приеду вместе со Златкой! Или не вернусь совсем…

— Братик! — всхлипнула Стёха.

— Глупенькая, ну чего ты хоронишь меня раньше судьбою положенного? Будем ещё все вместе! Вот увидишь… — И он поцеловал сестру в заплаканные глаза.

12

Палий погостил три дня и объявил, что завтра уезжает домой.

— Пора и честь знать, — ответил он на предложение сестры остаться подольше.

— Разве тебе у нас плохо? — вставил слово и Кучук-бей.

— Неплохо… Благодарствую за гостеприимство. Но сами понимаете: в гостях хорошо, а дома лучше.

Палий, понятно, не сказал, что так у него было договорено с Арсеном и Романом: если их не будет три дня, то он вместе с остальными казаками тронется в обратный путь. Они определили дорогу — на Киев и урочище на Буге, где должны были встретиться.

Три дня прошло. Значит, Арсен, Роман и Стёха уже в безопасном месте и ожидают его.

Тревожило Палия внезапное исчезновение Чоры. Варвара на вопрос брата ответила, что сын, наверно, отправился с друзьями к морю. Но Палий не поверил этому: не мог племянник без важной причины куда-то уехать, когда дома впервые гостит дядька. Кроме того, чувствовалась какая-то неискренность в словах сестры.

Это его насторожило.

Так как Палий настаивал на своём, Кучук-бей и Варвара-ханум устроили гостям прощальный ужин.

Просторная гостиная была застелена пушистым ковром, который невольницы уставили мисками с едой, кувшинами с вином и шербетом.

Кучук-бей усадил Палия рядом и сам угощал его. Варвара-ханум потчевала казаков.

Когда выпили по кружке вина, завязалась беседа. Начал мурза, назвав Палия братом и другом. На это Палий ответил:

— Да, сейчас мы с тобой друзья, мурза… Даже родственники… И близкие — ведь ты женат на моей сестре. Так давай выпьем за то, чтоб и дальше жить нам по-родственному! Ты не нападай на Украину, не сжигай наших сел и городов, не убивай людей, не бери ясырь… А мы, со своей стороны, не будем нападать на Ногайскую орду [73] , в частности на Белгородскую…

73

Ногайская орда — татарское феодальное объединение, существовавшее в южноукраинских степях и состоявшее из орд. Белгородской, Едисанской, Джамбойлукской (Перекопской) и Едичкульской. Подчинялась Крыму.

— Ты хочешь невозможного, Семён, — возразил Кучук-бей, держа в руке недопитую кружку. — Как же мы сможем жить без войны? Неужели ты думаешь, что ногайцы будут пахать землю, сеять пшеницу, просо, как гяуры? Никогда они, властители степей, не прирастут к земле, чтобы всю жизнь рыться в навозе… Нет, аллах сотворил ногайцев людьми вольными и воинственными! Сегодня мы здесь, а завтра — за Бугом или за Днепром! Саблей и стрелой добываем свои богатства — одежду, коней, хлеб, рабов!