Черный всадник

Малик Владимир Кириллович

Ненко на время вышел из шатра, и вскоре по его приказу был принесён ужин. Запивая еду холодной ключевой водой, Арсен коротко рассказал о поисках Златки, о поездке в Крым и Буджак, об освобождении Стёхи и бегстве.

У Младена все ниже и ниже опускались плечи. Услышав, что Златки ни в Крыму, ни в Буджаке нет, воевода подавленно вздохнул.

— В Немирове мы тоже все перевернули — напрасно. И ни от кого ни единого слова о её судьбе…

— Есть один человек, который должен сказать, где Златка, — прозвучал голос Арсена.

—

Кто он? — ожил Младен.

— Гетман!

— Юрась Хмельницкий?..

— Да!

Младен недоверчиво взглянул на Ненко, будто спрашивал у него подтверждения. Тот утвердительно кивнул.

— И я думаю, что ему известно, куда исчезла Златка. Мы сейчас заставим его сказать правду!

Ненко снова хлопнул в ладони. Полог приоткрылся, появился часовой.

— Приведи сюда гяура-гетмана!

Юрия Хмельницкого ввели на аркане. Видно было, его только что разбудили. Он растерянно тёр веки, не понимая, куда и зачем его привели. Невысокий, понурый, напуганный, он совсем не был похож на того надменного правителя, который нагонял страх на половину Украины. Стоял со связанными за спиной руками, с арканом, зловеще болтавшимся на шее, и покорно ждал, когда к нему обратятся.

Когда караульный вышел, Ненко подал Хмельницкому стульчик, сказал:

— Садись, гетман, да слушай внимательно!

Тот сел и поднял тусклый взгляд.

— Я слушаю, ага.

Ненко приблизился вплотную и схватил его за плечо.

— Куда делась моя сестра?

Юрась вздрогнул.

— Я н-не знаю, — ответил с запинкой. — Её выкрали ордынцы…

— Не спеши отрекаться! Подумай хорошенько…

— У меня было достаточно для этого времени.

— И все же, гетман, тебе придётся припомнить то, что ты так упрямо стараешься забыть или скрыть, — сказал, выступая вперёд, Звенигора. — Ты меня узнаешь?

Юрий Хмельницкий оторопело посмотрел на казака.

— Запорожец? Ты?!

— Да, это я… И я рад, что бог пока не лишил тебя памяти. Значит, должен хорошо помнить, куда упёк Златку!

— Далась она вам… Не знаю я!

— Вспомнишь, выродок! — воскликнул Арсен.

Он был страшен. Хрипло дыша, с горящим взором медленно подошёл к бывшему гетману, схватил его за шею обеими руками и встряхнул так, что у того чуть было голова не оторвалась.

— Все скажешь!.. Не заговоришь — тут тебе и конец! — Пальцы казака впились в грязную шею Юрася. — Выкладывай как на духу, изверг!

Юрась смертельно побледнел, захрипел. Глаза вылезли из орбит. С губ слетели шипящие прерывистые слова:

— П-пусти… Все с-скаж-жу…

Арсен ослабил пальцы. Юрась судорожно глотнул воздух, мотнул головой. Губы его стали серыми и бормотали что-то нечленораздельное.

— Ну, давай, давай! — снова тряхнул его Арсен. — И не вздумай врать! Не то…

Все затаили дыхание. Взгляды устремились на гетмана. Что он сейчас поведает?

— Та дивчина… меня оскорбила… — выдавил из себя Юрась, сжимаясь от страха. — Я не мог стерпеть такого…

— Так что ты сделал? — подбодрил его тумаком в бок Арсен.

— Я… Я приказал…

Голос бывшего гетмана сорвался и замер.

— Что? Выкладывай, наконец!..

— Приказал… отвезти её в Каменец и… — Юрась вновь умолк.

— Да говори ж, окаянный! — не стерпел Роман, сорвался с места, подскочил к Юрасю и занёс над его головой ятаган. — Не тяни жилы! Отсеку башку!..

— …и продать, — чуть слышно прохрипел тот.

— Продать! — в один голос воскликнули Младен и Ненко.

— Продать! — взревел Арсен. — Убью, негодяй!

Но Роман схватил руку друга.

— Постой, Арсен!.. Приди в себя… Если он скажет, кому и куда продали Златку, мы, черт с ним, оставим его в живых! — И повернулся к Юрасю: — Ты слышишь, гадюка? Говори!

Юрась позеленел. Его била лихорадка. Правду сказать он не хотел, так как больше всего на свете боялся великого визиря, к которому, как он думал, его приведут через несколько недель. Ведь признаться, что Златку он отправил в подарок великому визирю, — означало или умереть на месте от сабель этих сорвиголов, которые неизвестно откуда взялись, на его беду, или погибнуть в жутких муках у костоломов великого визиря.

— Я… Я не з-знаю, кому продали дивчину, — промямлил Юрась. — Но я з-знаю, кто её продал…

— Кто?

— Свирид Многогрешный… Он повёз её в Каменец… А потом я не интересовался её судьбой, — добавил он запинаясь и как-то неуверенно.

Арсен и Ненко насторожились. Неуверенность, прозвучавшая в тоне ответа, заронила в них подозрение, что Юрась продолжает говорить неправду или полуправду, словом — выкручивается.

— Я не верю тебе, поганец! — Арсен дрожал от гнева. Его железные пальцы снова сжали горло Юрася. — Или скажешь все, или подохнешь тут как собака!..

Ужасен был его вид.

Юрась дёрнулся, пытаясь вырваться. Его лицо покрылось холодной испариной.

— Н-не убивай… С-скажу… — Он вдруг упал на колени.

— Ну! — Арсен грозно стоял над ним.

— Я отослал её в подарок Кара-Мустафе… В гарем… Многогрешный отвёз… — Юрась замер, ожидая смертельного удара…

В шатре наступила гробовая тишина. Все с омерзением смотрели на ничтожество, ползающее перед ними на коленях.

Отослал Кара-Мустафе!.. В гарем!

Арсен побледнел и невидящим взглядом уставился в темноту, отступившую в углы шатра. Он предчувствовал самое худшее — и вот оно пришло!

Златку — в гарем!

Кара-Мустафе! Великому визирю!

Разум отказывался постичь это. Уши не хотели слышать этих убийственных слов. Сердце Арсена разрывалось в адской муке. Не легче было и Младену с Ненко. Роман прижал к себе Стёху, словно желая защитить её от злой участи, которая постигла Златку.

Долго в шатре никто не мог промолвить ни слова. Скорбную тишину нарушали лишь треск свечи да далёкое ржание лошадей.