Черный ярл
Шрифт:
– Ждем приказа. Можно тихо закопать, чтобы не нашли, а можно и иначе. Подбросить, например, в такое место, чтобы на хазар тень упала.
– Это мы еще обдумаем. А пока... Пей.
Змейка с заметно ошалевшим выражением уставилась на довольно вместительный серебряный кубок, что сейчас был в моей руке. Ну да, именно в него я перелил немалую часть вина из кувшина. А что? Сам не пью, к некоторому удивлению ближнего круга, но у себя в спальне и кабинете по совместительству все же держу парочку кувшинов с зеленым змием. Вот и пригодилось.
Лекарство против стрессов, ничего не поделать. Ну не травяными же настоями мне Роксану отпаивать, чтобы расслабить ее сжатые до предела нервы и пригасить припадок самобичевания? Да и не разбираюсь я в травах, это к Магнусу надо. Лучше уж так, грубо, зато действенно.
– Мне же возвращаться, насчет тела приказать надо. И вообще...
– Лишнее. Сейчас ты это быстро и залпом, а потом побеседуем. Давай, - улыбнулся я.
– Хорошее вино, ромейское.
И протянул девушке кубок. Та взяла его довольно неуверенно, столь же недоверчиво посмотрела на содержимое и вновь попробовала отказаться. Пришлось еще разок уверить, что, во-первых, ничего страшного с ней не случится, а во-вторых - это если и не приказ, но настоятельный совет. Только после этого Змейка обреченно вздохнула и приложилась к внушительной емкости. Ну вот, уже хорошо. Сначала отпила около трети, прервалась. Посмотрела на меня, увидела, что никакого послабления в этом вопросе не будет, и прикончила остальное.
– А теперь садись, - сказал я, забирая у нее опустошенный кубок.
– Буду объяснять одной красивой, но излишне чувствительной воительнице, что не все так плохо, как она вбила себе в белокурую голову.
– Я не чувствительная!
– Уже хорошо, - подмигнул я Змейке, расположившейся на покрытом оленьей шкурой массивном стуле. Видно было, что хмель успел слегка ударить ей по сознанию. И это было как раз то, что и требовалось.
– Вместо самоедства по поводу якобы проваленного поручения пошла эмоциональная, но по другому направлению отповедь. Да-да, не удивляйся, не зря же я тебя заставил аж целый кубок выпить.
– Зачем?
Любопытство... Несколько расторможено сознание, высказанный интерес к тому, что я сделал и что лежит в основе этих действий. А на трезвую голову наверняка бы молчала. Сейчас же - дело другое.
– Да просто чтобы подправить некоторые мелочи в картине того, как ты воспринимаешь происходящее вокруг нас, - ответил я, присаживаясь в свободное кресло.
– Никто не сомневается, что ты одна из тех. кому я полностью доверяю, могу рассчитывать в любой ситуации. И вдруг...
– Виновата. Но я клянусь, что в следующий раз все будет по-другому, как приказано.
– Вот и снова ты не о том, Змейка. Ни в чем ты не виновата. Самоубийство Мала - это лишь досадная накладка - неприятная, слабо предсказуемая, но отнюдь не невероятная. Цель оказалась слишком серьезной, выбрала между смертью и нарушением долга первое. Таких надо уважать. Мы думали, что запас прочности у Мала меньше. Что ж, урок на будущее. Зато у хазарина крепости не то что не хватило, ее с самого начала почти не было. Через него мы и получили выход на тайные грешки наместника. А заодно и еще несколько полезных штучек - как осязаемых, так и тех. которые нельзя потрогать, зато можно использовать во благо наших планов.
– Значит... все и без Мала оказалось нормально?
– Нам повезло, - подтвердил я.
– Сейчас Гуннар наверняка выжимает из хазарина последние нужные нам капли знаний. Некоторые пригодятся незамедлительно, другие несколько позже, но бесполезным ничего не будет. И наместника теперь есть чем сильно огорчить. До такой степени огорчить, что тот вряд ли захочет исполнять приказ князя Киевского и устраивать нам серьезные неприятности. Впрочем, об этом тоже поговорим, но несколько позже. Сейчас же вернемся к тебе.
Люблю, если честно, такие вот резкие изменения темы разговора. От высоких уровней политики мигом переключиться на личность собеседницы, да еще так, чтобы та искренне не понимал, о чем пойдет речь. Психология, однако, и никуда от нее не деться. Совершенно безразлично при этом какой нынче век на дворе - двадцать первый или же всего десятый. Мы, люди, твари такие, по сути своей неизменные. Да и мир вокруг пусть не кольцо, но уж точно спираль. Все что есть, то уже было в веках минувших, хотя и на ином уровне восприятия. Один же виток пресловутой спирали отличается от соседних только малозаметными нюансами.
Так и здесь... Психотип Роксаны был если и не полностью ясен, то знаком. Методики воздействия тоже реально было подобрать, а там и воплотить в жизнь. Этим я сейчас и занимался, желая получить свободную от парочки застарелых комплексов помощницу. И мне легче будет, да и ей комфортнее.
– Перестань, Змейка. Оно совсем лишнее, у тебя и так все хорошо движется.
– О чем ты говоришь, ярл?
– Всего лишь о твоих попытках быть безупречной и старании превзойти даже те высоты, которые перед тобой никто не ставил, - внимательно посмотрел я на девушку, зная, что сейчас затрагиваю то самое уязвимое место ее души.
– Оно того не стоит. Когда пытаешься объять необъятное, то можешь не дотянуться до того, что будет тебе по силам.
Ты отличный воин-прознатчик, умеешь скрадывать врага и управлять такими же своими подчиненными. Хирдманы, что у тебя под началом, высоко ценят те результаты, что достигнуты уж явно не без твоего участия. Научишься обуздывать излишние чувства - можешь стать еще более незаменимой.
Я сплетал в вязкую паутину слова и видел, что часть из них доходит по нужному адресу, постепенно размывая то чрезмерное напряжение в мыслях девушки. Возникло ведь оно не сейчас, не за последние дни. Накапливалось, становилось все более и более тяжелым и был недалек момент. когда перегретый котел просто взорвался бы. Результат? От нервного срыва до стремления к какому-нибудь бессмысленно-героическому и наверняка смертельному афронту. А оно мне надо, лишиться такого человека? Вот и приходилось выкручиваться.
Слова лились дальше. На сей раз не о перспективах девушки как одного из командиров, а другие. Намеками, не прямо, но я пытался вбросить в ее подсознание мысль, что ей не стоит так уж жестко и бескомпромиссно огрызаться на попытки окружающих подмечать и ее девичью красоту. А то ведь совсем странно выходит - оценить сделанное ей как воительницей можно и даже нужно, зато иное... При ином можно было схлопотать или пару очень неласковых слов, или просто кулаком в ухо. Учитывая же кольчужную перчатку, на этой руке почти всегда красующуюся, результат порой бывал весьма серьезен. Как удар, так и полный нокаут.