Черт нас рассудит
Шрифт:
– - Вот так. Наша работа, в основном, закончилась. Теперь работать вам.
Игры товарища Конькова
На следующий день я собрал у себя в кабинете наиболее талантливых наших работников и изложил им суть дела. Тут были Светлана, Миша, Геббельс, Ильф с Петровым. Были и другие. Например, Дмитрий Белозеров, балтийский матрос, которого когда-то я захватил с бронепоезда. Из него получился офигенный фельетонист. Митя, получив кое-какое образование, смог пройти между Сциллой и Харибдой, где оказывались такие самородки, как он. Ведь бывало, что способных товарищей из народа клинило на том, что они типа пролетарии и ничему им учиться не надо. Они и так всё знают. А другие, наоборот,
(* "Травля". Рассказ моряками "морских" баек. Любой моряк понимает степень их "достоверности", но "сухопутным" и "салагам" их рассказывают типа на полном серьезе.
**Андрей Некрасов, советский писатель, автор повести "Приключения капитана Врунгеля", написанной именно в жанре "травли".)
Присутствовал и Маяковский. Вообще-то он тут на фиг был тут не нужен, но он был очень обидчивый человек, а я его старался в последнее время не обижать по пустякам. Почему - расскажу дальше. Так что пришлось позвать.
...Я убедил Артузова: лучше, если мы не станем гневно обличать очередных контриков, а высмеем их. Как говорили в моём детстве, "обманули дурака на четыре пятака!". Вот именно так я и изложил задачу. И тут началось такое... Миша и Геббельс чуть было не подрались за "право первой ночи". То есть, за возможность первым опубликовать развернутый материал. Развести их удалось только тогда, когда я Йозеку дал монополию на работу с Германией. Геббельс вообще-то был интересным типом. Когда я брал его на работу, то думал - он просто ненавидит всех на свете, как это нередко случается с такими как он... Ну, честно, говоря, уродцами. Но, как оказалось, Геббельс сидел на другом комплексе. Он в Германии предпринимал какие-то попытки добиться успеха в литературе и журналистике, но все они закончились ничем. Так вот Йозек и хотел доказать - а вот вам, козлы! И прежде всего, он хотел доказать это Германии. А журналюгой-то он был блестящим. При этом он был по-своему порядочный человек. Кто такой порядочный журналист? Тот, кто продается один раз. В той истории Геббельса купил Гитлер, отдав ему всю пропаганду*. И он фюрера не предал. Во время путча 1944 года хрен знает, чем бы всё закончилось, если бы не Йозик. И умер он в том же бункере, что и Гитлер. И убил своих детей. Чудовище? Но я предпочитаю работать вот с такими, нежели со склизкой мразью, которая, как в моем мире, по пять раз меняла свои взгляды в зависимости от того, куда дует ветер.
Тем более, что тут Геббельса купили мы. И отступать ему тоже было уже некуда.
(* В РИ до 1930 года Геббельс поддерживал "левых" нацистов, которые выступали за исключение Гитлера из партии.)
И, кстати, Геббельс подкинул очень неплохую мысль:
– - Сергей, а почему бы нам не написать, что первыми несчастные случаи за теракты стали выдавать именно контрреволюционеры? А чекисты просто этим воспользовались?
А в самом деле...
Потом уточнили кое-какие вопросы Ильф и Петров. Вот ведь судьба! В этой истории они тоже как-то сумели встретиться сами, без какой-либо моей помощи. И роман "Двенадцать стульев" они написали, сейчас он готовился к выходу в литературном приложении к "Красному журналисту". Я его уже читал. Роман очень отличался от знакомого мне, благо тот я знал чуть ли не наизусть. Оно понятно. Тот роман был очень злободневным. Просто более поздние поколения читателей не всегда понимали многие аллюзии. А тут была иная история, а потому и произведение вышло иным. Но не менее блестящим. Здесь его пробивала Светлана. Она имела редкую способность - умение распознавать нестандарнтную талантливую литературу. Да-да, это очень редкий дар. Всегда и всюду. К примеру, первое произведение Артура Конан-Дойля о Шерлоке Холмсе, "Этюд в багровых тогнах", отвергли восемь издательств. А как "заворачивали" молодого Джека Лондона... Неформат, понимаете ли. А вот Светлана, прочтя произведение, тут же передвинула все издательские планы - и пихнула роман в ближайшие номера. Это надо понимать. Авторы - люди очень обидчивые, к тому же гонорар платят после выхода произведения. Так что обиженных было много. Но на все попытки качать права Светлана отвечала на языке, усвоенном во время поездок на бронепоезде. А если кто не понимал, намекала, что стрелять она не разучилась...
Так вот, Ильф и Петров выглядели какими-то грустными. После совещания Светлана подвалила к ним.
– - Ребята, в чём дело? Задание не нравится?
– - Задание отличное. И мы сделаем в "Крокодил", что надо. Но... Мы вот в своём романе описали "Союз меча и орала". Знали бы мы о том, что нам сейчас Сергей рассказал, мы бы написали не так...
Тут подошел я.
– - Да, не волнуйтесь. В книжном варианте перепишете. Даже интереснее - литературоведы будут защищать диссертации на тему разницы разных редакций вашего текста.
– - А вы думаете...
– - Да ладно. Редактируйте роман для книжного издания. Но не забывайте, про ежедневную работу.
Вот как работать с журналистами, которые уже шагнули в бессмертие? Им ведь ещё один роман писать. А, может, и третий получится?
Да, имелся тут ещё один бессмертный. Который, хотя и пытался изображать горлана и главаря, на самом-то деле по жизни был слабым человеком. Вот и сейчас Светлана что-то втирала Маяковскому. Что с ним делать? У него были какие-то очередные проблемы. Невозможно спасти человека от самого себя. Многого из того, что в той истории его привело к самоубийству, здесь не было. Но было иное.
Например, Маяковский пытался заниматься набравшей популярность рок-музыкой. Точнее никакой "рок-музыки" тут не было. Ведь что такое "рок" в русском языке? Фатум. Неизбежность. Но комсомольцы полагали, что они могут изменять мир как хотят. Так что этот музыкальный стиль получил название "реф". Революционный фронт. Благо, на всех европейских языках он выглядит похоже.
Да и музыка.. Тут это больше напоминало акустические варианты концертов рок-групп 80-х, но тем не менее. Маяковского вдохновляло не только мощное эмоциональное воздействие, но и сама творческая атмосфера. Рок-группа - это коллектив, команда. А Маяковский по жизни без команды жить не мог. Но вот тут-то и вышел облом. Его стихи в принципе не ложились на музыку*.
(* В РИ попытки положить стихи Маяковского на музыку предпринимали очень неплохие композиторы и музыканты, например, Александр Градский. Но выходило как-то не очень...)
А между тем гремели песни его друзей и соперников. "Синие гусары" Асева, "Баллада о гвоздях" и "Баллада о синем пакете" Тихонова. А уж заключительная часть "Смерти пионерки" Багрицкого вообще стала неформальным гимном комсомольцев*.
(* В данном времени текст был такой: "Нас водила молодость/ в сабельный поход/нас бросала молодость/в партизанский год". А дальше как в РИ.)
Маяковскому было очень обидно.
Впрочем... Некоторые ведь уже доигрались. Сергей Есенин, например. Ему тоже понравилась идея исполнять свои стихи в музыкальном сопровождении. Даром, что он-то был ярым индивидуалистом. Но ведь и в истории рок-музыки такое было. Ведь что такое группа Doors? Джим Моррисон и все остальные. Я имен-то других музыкантов не помню. Хотя Джим, вроде, и играть ни на чем не умел.
Вот Есенин и замутил группу. Благо его-то стихи идеально ложатся на музыку чуть ли не в любых жанрах.
И пошло-поехало. Нэп ведь. Сколько хочешь, столько и выступай. "Москва кабацкая" звучала в рок-варианте. Успех был феерический. Есенин брал за концерт не менее 500 червонцев, а концертов было полно. В то время он уже пошел вразнос, то есть очень редко протрезвлялся. Дальше - понятно. Фанаты и фанатки у него и без того имелись, а уж тут...
В общем, в 1926 году он закончил свою жизнь как Высоцкий или Моррисон. Но хоть не в петле.
Но, впрочем, что делать? Нам поставлена задача, мы будем её выполнять.