Чертоги Волка. Шепот богов. Книга вторая
Шрифт:
Ели в молчании, если не считать ничего не значащих фраз, типа, «передай соль» или «подай хлеб». Быстро расправившись с тушеным мясом и значительным куском пирога с брусникой, он удовлетворенно выдохнул и откинулся на удобную спинку деревянного стула, стал наблюдать, как она разливает чай. Сильные пальцы ее слегка подрагивали, как видно, от сдерживаемого волнения. И Ольховский с удивлением подумал, что никогда не предполагал, что эту женщину может что-либо заставить нервничать. Приписав такое, несвойственное ей состояние собственной неотразимости, он задал первый вопрос.
– Может хоть ты мне скажешь, что случилось с
Наталья разлила чай, поставила на место чайник, села, ладонями расправила несуществующую морщинку на скатерти перед собой, и только тогда заговорила, не глядя на Александра.
– Не знаю, что случилось с Николаем, но могу сказать только одно – он перенес очень сильный стресс. С чем это связано, не могу пока понять. Возможно, что-то увидел. Хотя, что такого можно увидеть в наших лесах, чтобы человек чуть ли не в одночасье начал седеть? – Она с недоумением пожала плечами, и прямо посмотрела на Ольховского. – Ну и, безусловно, легкое сотрясение мозга. По голове его кто-то приложил. Но удар не был очень сильным. Ясно, что убивать его никто не хотел. А потом, он пролежал на холодной земле некоторое время, и как следствие – легкая простуда. Больше ничего особенного. Но то, что с ним что-то произошло, что-то, чего я не могу объяснить, это точно. Знаешь, он теперь похож на лодку, которая плыла в одном определенном направлении долгое время, а потом, ни с того, ни с сего, вдруг резко поменяла курс. Я попытаюсь еще с ним поговорить об этом. Возможно, что-то прояснится.
Ольховский задумчиво и пристально смотрел на молодую женщину, пытаясь выискать в ее лице что-то, что говорило бы о ее скрытности. Но не увидел ничего такого, что могло бы заставить его сомневаться в ее информации. Именно этим она ему и нравилась. Как бы не сложились их личные отношения, что касалось дела, она всегда отставляла свои чувства и эмоции в сторону. Он задал ей следующий вопрос:
– А как думаешь, этот «племянник» Авдея… Мог он как-то быть ко всему этому причастен?
Женщина пожала плечами.
– Не думаю… Он появился позже, как я поняла. На меня он произвел впечатление обычного деревенского мужика. Не очень сообразительного, кстати. Нет, не думаю, что он имеет к этому какое-то отношение. Скорее это работа твоей ненаглядной Вереи. Вот она могла шваркнуть бедолагу по голове. – Не удержалась она от ядовитости, и добавила с легким раздражительным пренебрежением. – От этой особы можно ожидать чего угодно. Хотя, справедливости ради, должна заметить, что не вижу повода, почему бы ей захотелось это сделать. Но мало ли, что этой ненормальной в голову взбрело! Я за чокнутых не отвечаю. – Фыркнула она
И замолчала, внимательно глядя на Сашу. Эмоции в ее взгляде быстро сменяли одна другую. Начиная от деловой заинтересованности и заканчивая каким-то тоскливым ожиданием. Но Александр этого не замечал, поглощенный перевариванием информации. Не придя ни к какому выводу, он деловито спросил:
– А ты знаешь, где расположены так называемые «дальние болота»? Можешь показать их на карте?
Недоумение промелькнуло во взгляде Натальи, но она тут же поднялась из-за стола, и направилась к небольшой полке, где стояло несколько книг по медицине и сборник стихов Есенина в довольно потрепанной обложке. Достав оттуда небольшую папку, она, вернувшись к столу, освободила от чашек место, и развернула небольшую карту района. Внимательно посмотрев на нее, ткнула пальцем в выбранную точку.
– Примерно вот здесь. – И с любопытством посмотрев на Александра, с насмешкой спросила. – Уж не за травами ли ты собрался, друг дорогой?
Ольховский уставился в карту, и не поднимая взгляда на Наталью, презрительно фыркнул.
– А если даже и за травами, тебе об этом знать не положено!
Вышло у него это несколько грубовато. Лицо женщины на мгновение окаменело, а в зеленых глазах вспыхнул опасный волчий огонек. Не удержавшись, она зло прошипела:
– Конечно, не мое…! Мое дело было твоих партнеров в Ленинграде в постель укладывать, да информацию для тебя выуживать. Помнится, ты тогда даже по звезде на погоны за это получил, а мне в честь этого флакон духов подарил! А теперь, конечно, дело не мое!
Ольховский почувствовал эту ее едва сдержанную злобу, готовую прорваться неконтролируемым скандалом, и мгновенно перестроился. Ссориться теперь с Натальей у него не было резона, особенно если учесть, что в этом чертовом поселке ему положиться было больше не на кого. Он молниеносно сменил тактику. Поднял на нее ласковый взгляд, и положил свою ладонь на ее руку.
– Ну чего ты…? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь… Просто, у меня был тяжелый день. Все пошло наперекосяк! Еще понять бы с чего! Вроде бы все продумал, все предусмотрел, а тут на тебе! Ты у меня одна надежда и опора… – Он мысленно поморщился от своих фальшиво прозвучавших слов, но постарался это компенсировать, пожатием ладони Натальи и страстным взглядом.
Лицо женщины сразу поменяло выражение, взгляд сделался беспомощно-детским, даже каким-то жалким, обиженным. И она вдруг, встав перед ним на колени, страстно зашептала:
– Саша, Сашенька… Давай все бросим!! Уедем куда-нибудь подальше, все равно, куда!! Денег у нас достаточно!! Я буду любить тебя, как тогда, в Ленинграде, помнишь? Ребенка рожу, заживем, как люди… Ведь сил уже больше никаких нет… – В ее глазах мелькнули слезы.
Ольховский, не удержавшись, скривился. И довольно жестко ответил:
– Куда уедем, дура?! Или ты не знаешь, что с нашей конторы так просто не уходят?! Особенно теперь, когда наконец-то передо мной открылись ТАКИЕ перспективы!! А может тебе напомнить судьбу твоего отца, который тоже хотел уехать «подальше». Что ж… Это у него получилось. Благодаря этому ты сейчас здесь, в этой дыре! Или уже забыла, как я тебя из той ямы, куда загнал вас папаша вместе с матерью вытащил?! Поэтому, давай работать. – Увидев, как жестко сжались губы у Натальи, он постарался подсластить «пилюлю». – Если у меня все получится, тогда и поговорим об этом. А пока, мне нужно ехать. Время не терпит. Сдается мне, что не за кореньями они отправились, совсем не за кореньями… Хотя, выводы делать рано. Ты присмотри тут. И как только появятся, сразу дай знать… – Потом он с жалостью, граничившей с брезгливостью, посмотрел на женщину, все еще стоявшую перед ним на коленях, проговорил. – Прости. Остаться не могу. У меня сегодня ночью важная встреча в городе. А путь не близкий.