Чертополох с окраины Уфы. Книга 1 (50-70-е годы)
Шрифт:
12.02. У соседа ОК я спросила, не знает ли он, где ОК. «Она с семьей и соседями пошла на санках кататься». Я пошла в парк «Нефтяник». ОК с мужем стояли около горки. Я поднялась наверх к беседке, чтобы лучше их видеть. Они сели на санки и съехали вниз. Вдруг я увидела, что ОК и ее муж Николай Яковлевич смотрят в мою сторону, и ОК что-то говорит ему. Я отвернулась и стала ходить взад-вперед. ОК сняла пальто и осталась в спортивном костюме. Сев на санки, она опять скатилась вниз. Ее голубая кофта и синие шаровары ярко выделялись на белом снегу. Потом они опять посмотрели в мою сторону. Мне было холодно, я вся продрогла. Скоро они засобирались домой. Среди мрачных стволов рощи долго виднелась ее белая шапочка. Я немного покаталась и тоже ушла домой. Позже сестренка сказала, что Ольга Кирилловна обо мне и мамке расспрашивала.
15.02. ОК, улыбаясь, подошла ко мне и спросила, почему я в воскресенье не подошла к ним. Разве я не люблю кататься? Я что-то мямлила в ответ. Не могла же я сказать ей, что я никогда не ходила на горку кататься, особенно с семьей.
30.03. Все каникулы скучала. Чтением книг не насытишься. Скорей бы в школу! Встретились с Анной Ивановной около учительской библиотеки. По ее совету беру книгу Вигдоровой «Мой класс». Вечером прочла ее. У меня такое чувство, что она написана про меня и АИ. Ну все сходится с АИ: Горький – любимый писатель обеих, у обеих на уроках интересно, обеих любят их ученики. Вырасту, буду брать пример с Марины Николаевны, главной героини. Буду учителем!
2.04. Заходила к АИ домой, видела ее сына Владимира. Высокий, стройный, с черными усиками и ироничным взглядом. Похож на Семена Степановича. Вот они какие, писатели!
17.04. Весь класс, кроме пяти человек, удрали с уроков смотреть по телевизору фильм «Капитан Тенкеш». Я в классе сидела одна. Увидела в окно, что АИ собралась домой и пошла с ней. К моему удивлению, она весело улыбалась: «Ничего, мы тоже удирали с уроков. Будет что вспомнить».
18.04. Разные учителя относятся к нам по-разному. Прошел слух, что комсорга Щеглова из комсомола вытурят. Мы помыли парты, чтоб искупить свою вину. Валентина Матвеевна, наша классная, сообщила, что будет собрание, при этом вид у нее был отнюдь не сердитый. Анна Ивановна, улыбаясь, спросила: «Как дела?» И всем стало так легко Англичанка, как всегда, была сердитая. Математичка задержала нас после звонка. На черчении присутствовал директор. На комсомольском собрании все признались, что поступили не по-комсомольски. Даже тех, кто оставался в классе, критиковали за то, что они не призвали остальных к совести. Но мне кажется, если бы мы попытались остановить класс, нам бы ответили, что если все сбегут, никому ничего не будет. Владимир Андреевич, директор школы, упорно хотел знать, кто зачинщик. Но мы заранее договорились никого не выдавать. Вечером мы с АИ шли по темной улице Кольцевой и обсуждали разные дела. Зачинщик только подал мысль о побеге, а все подхватили ее. Значит, все виноваты – такова ее позиция. Ночной город утопал в огнях. С этой минуты я решила проверять свои поступки, мысленно спрашивая Анну Ивановну: «Правильно ли я делаю?»
23.04. Сегодня в 3.45 по московскому времени был выведен на орбиту Земли космический корабль «Союз-1», пилотируемый Владимиром Комаровым. Ну теперь от злости американцы с ума сойдут. Как я рада, что родилась в СССР!
24.04. Космонавт Комаров погиб! Ужасно!
5.05. На литературе каждый рассказывал свою главу из «Молодой гвардии». Я очень волновалась, потому что АИ нетерпеливо перебивала учеников: «Ну засмеялся, а дальше что? Только основное рассказывайте». И я боялась городить чепуху. Встаю, рассказываю, часто останавливаюсь. Но, к моему удивлению, АИ не перебивает меня… Письмо из Сочи: «За третью я ударница. Я готовлюсь к вступлению в комсомол. С нашего класса разрешили вступать только шести ученикам. Фильм «Кавказская пленница» я уже три раза посмотрела. Ты видела фильм «Женщины»? Мне очень понравился. Если тебе нужны слова песни из фильма, я могу выслать и слова, и ноты».
11.05. На математике я читаю книги или занимаюсь другими предметами в знак протеста. АИ нас всех пересадила, и мое место оказалось у окна. А математичка на своих уроках стала требовать, чтоб все сели, как раньше. Со злости я доставала книги и читала. Она отобрала у меня уже четыре учебника и пожаловалась завучу. На перемене мне сказали, что будет комсомольское собрание. Я сразу поняла, по какому поводу. На повестке дня было три вопроса, последний – обо мне. Я встала у стола. Ну призналась, что неправа. Но, сказала, что буду читать книги на уроках, если меня будут пересаживать. Все громко заговорили, что я не уважаю математичку, вспомнили мои прежние грехи, о которых я забыла. Больше всех старалась Маринка. Ни с того ни с сего она сказала, чтоб я не бросалась красивыми словами. Какие красивые она имела в виду, не понимаю. Не хватало терпения слушать ее длинные заумные речи, но я сдерживалась. И вдруг неожиданно сказала: «Я жалею, что вступила в комсомол». Страсти разгорелись с новой силой. Кое-кто начал нервничать: Лариса Милентьева постукивала пальцами по парте, Альфия Бадретдинова хмурилась. Я пожалела о своих словах. Но промолчала. Поставили вопрос о моем исключении из комсомола. Все были «за», воздержалась Флюра Хайруллина. Я хотела попросить прощения, но самолюбие заело. Эх, Анна Ивановна, подвела я вас… Когда я сказала, что буду поступать туда, где сдают русский-литературу, историю и английский, Маринка комически воскликнула «Мираж!» Почему все считают меня глупой. На собрании я такой и выглядела, конечно. Вечером позвонила АИ домой. «Почему я тебя не узнала? – удивилась она. – Странно». Единственное, что я смогла выговорить: «Меня исключают из комсомола», горло сжало. Сказала «Завтра расскажу», повесила трубку.
12.05. Приобняв меня, АИ сказала: «Рассказывай». Сдерживая слезы, я все рассказала. Долго не могла повторить слова, которые произнесла на собрании. Когда я все же повторила эту фразу, АИ долго молчала. «Я буду присутствовать на бюро», – наконец, решительно ответила она. Она сравнила меня с молодым деревцем, которое покрыла паутина. «Но с годами ветер будет сдувать эту паутинку, – почти весело сказала она и добавила. – Фирочка, все будет хорошо». «А, может, надо поговорить с Лешей?» АИ меня поддержала, и я, радостная, побежала в комитет ВЛКСМ. Заглянула и вижу: Прахова с Чекрыжевой о чем-то говорят с Лешей. «Поздно», – пронеслось в голове. Я пошла в класс. Наташа сказала, чтоб я на перемене зашла в комитет. К моему удивлению, я не плакала и не думала о предстоящем разговоре. Я видела потом, как АИ беседует с Лешей. Вскоре он пришел, прочитал протокол собрания. Спросил Наташку, а не погорячились ли они. Та изворачивалась, как могла. «Она сказала, что почти ничего не изменилось», – проговорила она. «А, может, Хазипова права?» Он отправил ее, мне велел остаться. Когда дверь за ней закрылась, он попросил меня все рассказать. Я ничего не утаивала. Под конец Леша сказал, что надо учиться держать себя в руках, заниматься математикой, вопрос на бюро обещал не ставить. Я шла домой и думала, почему АИ мне верит, считает меня волевой и умной девочкой? Я была счастлива: рядом со мной есть человек, которому я не смогу солгать, который мне верит и поддерживает в любой ситуации. И какой Леша чуткий оказался. Все-таки хороших людей у нас в школе больше.
13.05. За своими книгами, которые изъяла математичка, мне пришлось идти к завучу Валентине Андреевне. Она просит меня все рассказать. Коротко объясняю, скрыв причину враждебного отношения к математичке, она и не пыталась это выяснить. Она сказала, что я подвела АИ и ОК, которые волновались за меня. Посоветовала в другой раз сосчитать до десяти, прежде чем что-то сказать. Вошла второй завуч Лилия Федоровна, села напротив ВА. Я взяла книги и что-то напоследок им сказала. Они весело засмеялись. Опять я сморозила глупость? Математичка перестала меня пересаживать. Я честно слушала урок, но ничего не поняла.
16.05.Какие, наверно, счастливые те, кто живет у моря. Письмо от Нины: «С нашего класса уже кое-кто купается в море. Знаешь, как у нас здорово летом! Рано утром встаешь и бежишь с девочками на море, чтобы место на пляже хватило. Обычно в полдень ногой некуда ступить. Напечешься, загоришь и приходишь домой усталый, ложишься под тень дерева и читаешь книгу. К вечеру собираются ребята, и мы играем в разные игры. Особенно мы любим играть в банкира или казаков-разбойников. Еще мы ходим в сад, который находится за нашей улицей. Он такой огромный! И чего там только нет! И сторожа никогда не бывает, а если даже и поставят, то с ним интересней тырить черешню, персики или еще что-нибудь. Вообще у нас все дружные на улице. Мы вместе с мальчишками лазаем по стройкам, ходим за чиркой и вообще вместе гуляем. Ой, как вспомню все это, аж настроение поднимается! Если ты хочешь лучше знать английский, советую сначала выучить времена, транскрипцию, научиться задавать вопросы и отвечать на них. И еще читать английскую литературу… Сегодня у нас был комитет. Нас гоняли по Уставу. Из 7 классов пять человек не приняли в комсомол. Не представляю, что будет на городском комитете».
20.05. На географии Валентина Матвеевна поставила ученику тройку. В классе возмутились: «Он же хорошо отвечал». Она покраснела: «Может, вы за меня оценки будете ставить?» Она сказала, что ни в одном классе такого безобразия нет, что мы только и знаем, что критиковать учителей. По-моему, ей следовало прислушаться. Ведь мы не пятиклассники, уже кое-что понимаем… После уроков остались те, кто собирался поехать в поход. Каждого кандидата разбирали по косточкам. Потом из пяти девочек надо было утвердить только двоих. Голосование прошло ожидаемо: за меня никто руки не поднял…Читаю «Войну и мир». Скучная, ужас! Все время политические разговоры, обеды, сплетни. Первую часть скрашивают присутствие Наташи Ростовой, Пьера, Сони и других, не зараженных скукой буржуазной жизни.
22.05. Сходив домой, я пришла в школу к концу шестого урока. Очень хотелось увидеть ОК. Она идет на урок в 6Г класс, упорно отводя от меня взгляд. По дороге встречаются учителя и что-то говорят ей. ОК подходит к двери класса, поворачивается ко мне спиной и стоит. Вдруг вижу: у нее вздрагивают плечи, она низко наклонила голову. Вот она повернулась, и меня охватил ужас: ее глаза полны слез, веки покраснели. Она плакала. Это было невероятно! Кто мог ее так обидеть? Хотя так расстроиться можно не от обиды, а только от горя.