Чертова баба, или Приют для фамильяров
Шрифт:
– Безопаснее, скорее, – он ухмыльнулся и снял крышечку из теста с чугунка с супом.
– Детка, ты слышала? – поперхнулась я. – Он боится, что мы его отравим?
– Безобразие! – она захихикала.
– Держи, – отец протянул ей вареное яйцо. – Кушай. В соль чуть-чуть макни, так вкуснее будет.
– И сам ешь, – я улыбнулась. – Соломея варила, не я, не переживай.
Усмехнувшись, Янур взял ложку и принялся за суп.
– А что будет с полем? – обвела его взглядом.
– Засею пшеницей, будет отличный урожай.
– Здорово.
Вот и хочется чем-то помочь, но чем? Я улыбнулась. Хотя есть у меня одна мысль!
Глава 8. П-пух!
Накормив мужа, я собрала посуду обратно в корзинку, и мы с Пружинкой отправились в обратный путь.
– Стой, паразит! – раздалось, когда половина пути осталась позади.
– Что там такое? – я обернулась и, приложив ладонь козырьком ко лбу, вгляделась в дорогу.
Пыль коромыслом, ничего не разобрать! Только топот ног и крики.
– Из-под топота копыт пыль по полю летит, – пробормотала я.
– Там Том! – крикнула малышка, ткнув пальчиком вперед.
– Какая ты глазастая! – я пригляделась.
Ведь и правда, наш хулиган бежит – да так, словно за ним все гончие псы ада несутся, кусая за пятки!
– Стой! – встала на его пути, он врезался в меня и закружил юлой. – Том, что случилось?
– Они… – пытаясь отдышаться, махнул рукой назад.
А вон оно что! Я увидела все тех же парней, которые недавно втащили мальчишку в кузню Янура.
– Чем ты опять не угодил Уолтерсону? – со вздохом осведомилась я. – Снова неизгладимую травму нанес его любимому хряку?
– Нет, это личное, – пробормотал он, исподлобья глядя на подбежавших к нам ребят.
– Добрый день, господа, – я улыбнулась им, как ни в чем ни бывало. – Спортом занимаетесь? Похвально! Бег весьма полезен!
– Здрасьте, миледи, – кивнул мне один из парней.
– Не прячься за бабскую юбку, – процедил второй, буравя глазами Тома. – Выйди, разберемся по-мужски!
– А меня просветите, что произошло?
– Не для женских ушей это, – отрезал тот, что был постарше на вид.
– Да не сахарная, не растаю, рассказывайте. Или будете и со мной драться?
– Он обидел нашу сестру, леди Редроуз. – Веско сказал старший. – Она купалась, а он по берегу полз, подглядеть хотел!
– Хорошо, я заметил охальника! – поддакнул второй. – Честь сестры не пострадала!
– Том! – с укором посмотрела на демоненка, лицо которого меняло оттенки будто хамелеон – от пурпурного до мертвенно-синего. – Это правда?
– Неправда! – крикнул он. – Не собирался я подглядывать!
– А чего тогда по берегу ужом полз? – один из Уолтерсонов усмехнулся. – С поличным тебя взяли, нечего изворачиваться!
– Полз, – Том кивнул, едва не плача, – но не подглядывал, памятью матери клянусь!
– Просто не успел! – младший погрозил ему кулаком. – Смотри, будешь к Дженни лезть, наподдаем, землю жрать заставим!
– Ребята, все. Выяснили, как было, давайте по домам, – сказала я, пожалев демоненка. – Честь сестры не оскорблена, идите.
– Повезло тебе с мачехой, – хором ответили Уолтерсоны. – Доброго дня, леди.
Зыркнув на обидчика, они пошлепали обратно.
– Не собирался подглядывать, честно, – понурившись, пробормотал Том. – Это же Дженни… – он так нежно произнес ее имя, что все стало понятно.
Вот я глупая ведьма! Едва не расхохоталась в голос. Все ведь просто – ему нравится девочка, а как ответной симпатии добиться, он не знает, маленький еще. Отсюда и хулиганства через край – пробовал в прямом смысле на хряке к своей зазнобе подъехать, не вышло.
– А что на самом деле было? – когда мы зашагали к дому, спросила я. – Что ты на берегу делал? Верю, что не подглядывал. Но что тогда?
– Я… – он шмыгнул носом. – Короче, букетик ей нарвал, даже специально за кувшинкой сплавал, к пруду в развалинах бегал, там они жирнющие. Очень красиво получилось.
– Что же не отдал девочке букет?
– Еще чего! – фыркнул тут же. – Подумает, что я в нее втюрился, надо мной все ржать будут, позорище ведь!
А, ну да, чего это я, недогадливая мачеха!
– И ты решил…
– Подкинуть ей этот букетик, – со вздохом признался мальчик. – И неизвестно от кого, мне без стыда, и ей, это, приятно. Выждал, когда купаться пошла, пополз к одежде на берегу, чтобы на нее букет положить. И тут эти налетели, как ястребы, братовья ее. Я и дал деру, а то накостыляли бы знатно. За борова им еще торчу.
И смех, и грех! С трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Но нельзя. Мне смешно, а у него трагедия. Ведь это же первая любовь.
– Том влюбился, – пропела Пружинка и захихикала.
– Цыц, мелкая! – демоненок вновь покраснел, как хорошо разваренный рак. – А то за косу дерну!
– А нету кос больше! – она показала ему язык. – Лола уговорила папу разрешить мне носить локоны!
– Том, можно совет? – я посмотрела на него.
– Конечно, миледи.
– Если хочешь привлечь внимание девочки, узнай, что ей нравится, что она любит.
– Это как? – нахмурился, но умные глазищи засияли надеждой.
– Смотри и слушай, все поймешь.
– Да у вас, у женского полу, разве поймешь? – вздохнул с тоской. – Без бутылки не разберешься, как Титькус говорит.