Чертова дюжина
Шрифт:
— Могли бы в армию пойти.
— Пробовал. Но там ждут прописанных. Им бомжи не нужны. Я ведь сам из Новгорода, там в этом смысле болото. Приятель посоветовал сюда ехать. Сказал: здесь можно нелегалом вербануться в какую-нибудь «духовку». Вот и вербанулся…
— Ника! — громко позвал Миша. — Они начинают!
Вероника шагнула к высокой витрине.
— Зал виден?
— Плохо. Солнце мешает.
— Ладно, снимай. Озвучим потом. И постарайся крупным планом держать.
— Нет проблем. — Миша присел на корточки. — Так лучше будет, — пояснил
— Ничего, с дымкой даже лучше, — пробормотала.
Вероника. — Эффект сильнее.
— Что будем делать, ребята? — Один из подрывников обвел взглядом остальных. — Если гэбист прав, нас ждет очень серьезная начинка. Давайте прикинем, что эти гады могли напихать внутрь. Допустим, террористы — классные профессионалы. Они хотят, чтобы все это хозяйство взлетело на воздух. Скорее всего датчики на наклон. Что еще?
— Датчики на изменение температуры и объема. Элементарно. Собираются из ср…ой автосигнализации и этих пожарных хреновинок, что в новостройках на потолки лепят, — хмуро предположил второй. — Короче, не проблема. Но автосигнализация реагирует только на определенное изменение. Дверь, например, открылась, окно разбито, влез кто-нибудь… По-моему, не меньше трех процентов. Или даже пяти. Короче, можно просверлить дырку и посмотреть, что и как в «желудке» у этой твари.
— Давайте, — скомандовал первый. — Работаем, ребята, у нас всего двадцать восемь минут.
— А если там фотоэлемент? — торопливо спросил третий. — Могли они поставить фотоэлементы?
— Они и мышь раком могли поставить, — буркнул второй. — Вас послушать, так эти террористы — ну прям гении, куда деваться. Гэбист наплел тут хреновни разной, а вы и уши развесили. Не успели они просто спрятать эту свою му…ню, а может, ее в камеру хранения не приняли. Давайте теперь будем тут, как курицы, крыльями махать.
В нашей ср…ой стране террористов-то нормальных никогда не было. Бомбу в метро они могут, больше ни… А мы тут придумываем, изъ…ся.
— Если там стоит фотоэлемент, то механизм сработает, как только внутрь проникнет свет, — стоял на своем третий. — Просто так сверлить нельзя. Надо накрыться брезентом, просверлить в темноте и опустить в отверстие эндоскоп.
— Эндоскоп, — скептически передразнил второй. — Делать вам не фига, вот что. Работу лишнюю себе ищете.
— Подключим внешний источник люминесцентного освещения, — продолжал упрямо третий. — Фотоэлементы его не фиксируют, зато мы увидим начинку. Ну что, работаем?
— Давай, — согласился первый и, повернувшись к офицеру, стоящему у дверей, крикнул: — Валера, принеси брезент из машины. Марат, — он посмотрел на третьего, — тащи эндоскоп и дрель.
Второй усмехнулся, покачал головой и повторил:
— Делать вам не хрена.
— Помолчи. Разрежь пока лучше коробку.
— Кому лучше?
— Режь, говорю, не болтай.
Не прошло и полминуты, а картонный короб, аккуратно разрезанный пополам острым, как бритва, ножом, уже лежал в стороне.
Накрываясь брезентом, первый скомандовал:
— Осторожнее, ребят, не завалите эту штуковину. Рванет — мало не покажется. Значит, так. Марат, придерживай пенопласт, а я просверлю отверстие.
В абсолютной темноте он нащупал округлый прохладный бок бомбы, провел пальцем до сварного шва и, приставив к стали титановую головку сверла, принялся вращать маховик. Через несколько секунд сверло свободно погрузилось в проделанное отверстие. Стенка оказалась тонкой, не больше двух миллиметров.
— Готово. Марат, ты эндоскоп подключил?
— А то!
— Сереж, опускай зонд в отверстие…
— Черт! Ни хрена я не вижу. Где это бл. ское отверстие?
— Я пальцем придерживаю. Чувствуешь?
— Все, нашел. Опускаю…
Через мгновение стремительно расширяющееся облако раскаленной плазмы поглотило подрывников, превратив их в пепел.
Взрыв был оглушающе мощным. Динамическая волна прокатилась по залу, прежде чем пол с грохотом и треском обрушился, завалив обломками подвальный этаж. Огромные голубовато-серые окна синхронно лопнули, словно выбитые гигантскими кувалдами. Ударная волна прогулялась по стоянке такси, превратив в щепки будочку диспетчера, киоски, торгующие экскурсионными путевками, вывернув с корнем оградительные столбики, подбросила в воздух стоящий здесь же «ЗиЛ» подрывной команды, согнула тополя, переломив один пополам, и разметала длинный ряд торговых палаток, выстроившихся вдоль Земляного вала.
Котов и Беклемешев успели увидеть, как падает на газон, ломая борта, кувыркающийся в воздухе грузовик, а затем динамический удар докатился и до них. Котова швырнуло на борт «Волги». Капитана же и вовсе перебросило через капот. Беклемешев упал на проезжую часть и громко выматерился.
Секунду спустя поддерживающие крышу вокзала железобетонные опоры подломились с такой легкостью, словно были сделаны из соломы. Крыша начала проседать, покрываясь рваными трещинами. Они змеились по потолку, словно удавы. Посыпались первые куски бетона с торчащими из них, застывшими в вечной муке кусками арматуры. Не выдерживая напряжения, легко, как бумага, рвалось железо. Курский вокзал был похож на карточный домик, из основания которого выдернули карту.
Поднявшийся с земли Беклемешев, механически отряхиваясь, смотрел на разваливающееся здание. Котов потирал ушибленную спину. Омоновцы застыли, наблюдая за катастрофой. Кое-кто даже приоткрыл рот.
Бетонные обломки сыпались непрерывно. Настоящий каменный дождь. Через минуту после взрыва вокзал превратился в руины.
— А я отсюда с мамой на юг ездил, — ни с того ни с сего произнес Беклемешев.
— Все ездили, — вздохнул Котов.
На площадь, завывая, въезжали пожарные машины. Вой этот был похож на стон шакальей стаи. Он вселял тревогу, сообщая всем: «Пришла беда!»