Чертова дюжина
Шрифт:
«Надо запереться на все замки, — подумала девушка. — И не открывать ни при каких обстоятельствах».
А через секунду поняла, что не может этого сделать. И не только потому, что Марафонец понадеялся на нее, по сути, доверил ей свою жизнь. Дело было еще и в том, что человек этот за несколько часов знакомства сумел вызвать у нее не только уважение, но и симпатию. Она не могла спрятаться, бросив ребят в беде.
Не колеблясь больше ни секунды, девушка выскользнула на лестничную площадку и заперла дверь. Оба лифта гулко ползли вниз, к первому этажу. Значит, ОНИ уже в подъезде. Надо удирать. Стянув туфли, Вероника побежала вниз по лестнице.
— Смотри еще раз. — Придерживая монетку пальцами правой руки, Марафонец легко коснулся ее левой ладонью и тут же сжал оба кулака. — Ну?
Виктор засмеялся.
— От ты черт чумовой! Да ладно, все одно не отгадаю ведь. — Он не меньше минуты загипнотизированно таращился на крепкие кулаки Марафонца, словно надеялся разглядеть монету сквозь человеческую плоть, потом ткнул пальцем. — Тут, что ль? Нет?
— Нет, — улыбнулся Марафонец и разжал пальцы. Монетки не было.
— Научишь? — загорелся Виктор. — Всех мужиков в гараже обую.
— Обязательно. — Марафонец оглянулся на подъезд, цыкнул зубами. — Долго что-то.
— Да не дергайся! Что с ней случится? Сейчас спустится. — Оптимист Виктор оставался верен себе.
С улицы во двор медленно вползла легковуха. Неприметный «жигуленок» грязно-голубого цвета, средней степени немытости. Марафонец настороженно смотрел на него. «Трешка» неторопливо покатилась по дорожке мимо подъездов. В салоне хорошо просматривались силуэты четверых мужчин. Один внимательно изучал таблички с номерами квартир, укрепленные над подъездными дверями. Машина приближалась.
Виктор еще не успел ничего сообразить, а Марафонец уже падал между сиденьями, одновременно пригибая водителя, валя его на пыльный пол.
— Ты чего? — непонимающе спрашивал тот. — Что случилось-то?
— Подогни ноги. Не шевелись, — выдохнул ему в ухо Марафонец. — Эти люди приехали за нами.
Виктор сделал огромные глаза и скорчил испуганную физиономию.
— Да ну? За тобой, что ли?
— За нами, — поправил тот. — За мной. За Вероникой. Может статься, что и за тобой тоже.
В салоне повисла напряженная тишина. Казалось, над головами двух лежащих ничком людей висит невидимая грозовая туча. Пара секунд такого томительного ожидания, и энергия выплеснется наружу, выбив стекла и выломав двери.
«Трешка» остановилась бок о бок с «РАФом», с хлопушечным грохотом лязгнули дверцы. А затем… Затем ничего. Затем молчание, еще более тяжелое, еще более напряженное.
— Ушли? — едва раздвигая губы, спросил Виктор. — А? Как думаешь?
Марафонец отрицательно качнул головой и так же беззвучно, одними губами, ответил:
— Молчи.
Четверо на улице вытащили оружие. Один подошел к микроавтобусу, склонился к ветровому стеклу и долго вглядывался в полумрак салона.
— Ну что там? — спросил кто-то, стоящий у самого борта.
— Вроде никого, — послышалось в ответ. — Были бы занавески раздернуты…
— Ага. Если бы да кабы… — протянул третий. — В квартире они, ясное дело. Тут и думать нечего.
— Ладно, пошли. Лейтенант, останетесь у машины. На всякий случай.
— Есть.
Марафонец и Виктор переглянулись. Вот хлопнула подъездная дверь, и наступила тишина. Выждав еще несколько томительных секунд, Марафонец приподнялся. Перед капотом «РАФа» никого не было. Вероятно, лейтенант стоял рядом с «жигуленком», карауля тот самый «всякий случай». Виктор вопросительно вздернул брови: «Где?» Кивок в ответ: «Там». — «Понял». И тихим, едва слышным шепотом:
— Что будем делать?
Марафонец наклонился к самому уху водителя.
— Значит, так…
В фойе Беклемешев вызвал оба лифта, скомандовал одному из оперативников:
— Мы поднимаемся в грузовом, ты — в пассажирском. Деваться им некуда. И давайте без шума.
Дождавшись, когда обе кабинки радушно распахнули дверцы, оперативники дружно шагнули внутрь и поехали на восьмой этаж.
На нужной площадке было пусто, но из-за обитой дерматином двери доносилось приглушенное бормотание. Разговаривал мужчина.
Оперативники понимающе переглянулись. Беклемешев опустился на корточки, осмотрел замки. Хорошие замки, финские. Но, как показывает опыт, раз наличествует замок, значит, его можно открыть. Повернувшись к одному из оперативников, капитан спросил шепотом:
— Откроешь по-тихому?
Тот быстро взглянул на замочную скважину, кивнул серьезно.
— Попробую.
— «Попробую» здесь не годится, — воспользовался расхожей котовской фразой Беклемешев. — Или можешь, или нет. Тогда придется резать прожигающим шнуром.
Оперативник вытащил из кармана набор отмычек, подобрал нужную, аккуратно вставил в скважину. Второй оперативник и капитан подняли оружие. Замок действительно был хороший. Открылся практически беззвучно.
— Готово. — «Взломщик» спрятал отмычки в карман, в правой руке поднял пистолет, левой взялся за ручку двери. — На счет «три». Раз, два, три!
Тяжелая дверь распахнулась, и троица ввалилась в прихожую, выкрикивая: «Не двигаться! Руки на голову!»
Теледиктор встревоженно бубнил что-то об угрозе эпидемии холеры, но в остальном в квартире стояла непроницаемая тишина. Оперативники разделились. «Взломщик» шагнул к кухне, Беклемешев направился в комнату. Третий остался у двери. Никто не выскакивал в коридор с истошным: «Пустите, волчары позорные!» — никто не прятался в кухне, никого не было и под кроватью. И в большом платяном шкафу тоже никого не оказалось.