Чертовка в Академии магии
Шрифт:
— Поддельное письмо. Оно… Что вы о нём можете сказать?
— Оно странное, только полицейские слушать не захотели.
— Почему странное?
— Написано его рукой, без сомнения. Полицейские экспертизу проводили, да и я уверена. Он букву «фит» в конце предложения всегда выписывал с маленьким неаккуратным хвостиком. Если бы кто-то подделывал, думаю, хвостик бы не вписал.
Да, «фит» редко бывает в конце предложения, догадаться, что хвостик не случайная помарка трудно. Но при желании можно, достаточно внимательно изучить написанные парнем конспекты.
— Так…
— Стиль совсем не его.
— Под диктовку писал?
Мадам кивает, в глазах опять слёзы, но она не позволяет им пролиться.
— Да, я думаю, что его заставили.
Похищение — это интереснее, в том плане, что больше шансов что-то найти.
— Ясно. Мадам, копии я пока у вас оставлю, заберу, скорее всего, завтра.
— От письма пахло то ли болотом, то ли водорослями.
— Почту перевозят океанические лайнеры.
— В хорошо защищённом трюме. Мирта, пахло не от конверта, а от самого письма. Знаешь, юные и не только юные особы душат бумагу перед отправкой.
— Хм… Мадам, если вспомните какие-то ещё детали, записывайте. Увидимся завтра после полудня. О, чуть не забыла. Мадам, папина контора закрыта, лицензии у меня нет. Я не имею права принять заказ. Вы упоминали, что были знакомы с моим отцом, так? Давайте договоримся, что вы оплачиваете моё обучение, как его дочери, а то, что я интересуюсь делами вашего сына — это моё желание вам помочь, а не долг перед вами.
— Хорошо.
Попрощавшись, выхожу в коридор. Я почти ожидаю, что уткнусь в дознавателя, но в этот раз коридор пуст, если не принимать во внимание горничную, шуршащую веником в углу. Что она там делает? Не время уборки. В гостиницах уровня «Белой жемчужины», наводить чистоту принято ранним утром, а в течение дня — поддерживать. Может, кто-то что-то разбил?
Спустившись вниз, я прохожу мимо швейцара. К ручке двери он потянулся с такой медлительностью, что я мысленно плюнула и сама себе открыла дверь. Гостинице денег не принесу, чаевых не дам — что со мной возиться? Ещё и неудовольствие влиятельного постояльца вызвала.
Выбросив лишние мысли из головы, я поворачиваю в сторону центра города. Сумерки сгущаются, а солнце вот-вот коснётся горизонта и утонет в подсвеченных багрянцем облаках. Домой так и так придётся возвращаться затемно, и лучше я оставлю заявку на сеанс связи сегодня — надёжнее. Утром папин коллега получит сообщение, подтвердит время сеанса. Или не подтвердит…
Идти недалеко, Салон связи, чуть ли не единственное каменное здание в городе, на центральной улице потеснил даже администрацию. Работает круглосуточно, о закрытии можно не волноваться.
К салону я выхожу, когда серый вечер почти доедает краски и размывает город в сером мареве. Скоро совсем стемнеет. Папа рассказывал, что на старом континенте в больших городах в такое время зажигаются фонари, и на дорогах светло. Не представляю, как такое может быть.
— Мирта?
В салоне я бывала с папой, так что меня знают.
Рассеянно кивнув, я беру со стойки талон, заполняю, отдаю вихрастому дежурному. Встать он не потрудился, мне видна безупречная белая рубашка с коротким рукавом.
— Предоплата?
— Оплата по факту.
Предоплата дешевле, но у меня нет уверенности, что папин коллега ответит.
— Подтверждение завтра за два часа до полудня — в полдень. В этом интервале.
— Угу.
Что ещё я успею сегодня сделать?
На улице меня окликает извозчик:
— Мазель, — вместо мадемуазель, — колёса?
Глава 5
По въевшейся привычке я едва не отказываюсь. При моих крошечных доходах тратиться на извозчика неоправданная расточительность. Но теперь можно не беспокоиться о ежемесячных платежах, так почему бы не позволить себе роскошь? Пешком бы я до утра шлёпала. Ладно, не до утра, но всё равно прилично.
Оценив мой внешний вид, извозчик кривится, зато цену не ломит. Наверное, он бы и не стал со мной связываться, но улица в обе стороны пуста, перспективных клиентов не предвидится.
Я забираюсь в салон, откидываюсь на жёсткое сиденье. В экипаже мадам Ох было гораздо комфортнее…
За окном совсем темнеет. Я прикидываю планы на завтра и морщусь — столкновения с Калебом не избежать.
— Прибыли, мазель, — сообщает извозчик до того, как экипаж полностью остановится.
Я спрыгиваю на дорогу, расплачиваюсь и поднимаюсь на крыльцо конторы. В темноте новое извещение заметно белеет. Я срываю документ, прячу в сумку — прочитать смогу только при свете дома. Рука сама тянется распахнуть дверь, но я останавливаю рефлекторное движение. С сегодняшнего дня для меня открыт только чёрный ход. И отчасти я даже рада, что привыкать не придётся.
Обходить дом я не спешу, и не из-за того, что вокруг ни зги не видно, на ощупь по стеночке доберусь. Безоблачное днём, после заката небо затянули тучи, ни одной звёздочки не проглядывает. Я прислушиваюсь. С Калеба станется караулить меня в ночи. И, честно говоря, я бы предпочла не связываться. Я хоть и умею сдачи дать, но в тесноте проулка, слепая, против крупного противника мало что могу. Калеб и физически сильнее, и тяжелее. Помахать кулаками он любитель, особенно как в кабаке наберётся, но драться по-настоящему не умет. Но ему и не надо. Меня он массой задавит, и не извернуться, не вывернуться.
Тишина.
Поди пойми, нервы шалят или интуиция нашёптывает.
Крадучись, иду. Кончики пальцев скользят по шершавой доске.
Напрягаю слух.
Ключ удаётся вставить в замочную скважину лишь с четвёртой попытки. Замок послушно щёлкает дважды. Дверь выдаёт моё присутствие надсадным скрипом.
— Мирта? Ты где шлялась, дрянь?! — раздаётся заспанный голос Калеба, моментально переходящий едва ли не в крик.
Я запрыгиваю в дом, с грохотом захлопываю двери. Закрывать на ключ даже не пытаюсь, ещё папа широкую деревянную задвижку прикрутил. Надолго её не хватит, но драгоценны секунды, чтобы спокойно вставить засов и закрыть замок, она подарит.