Чертовщина. Истории о сверхъествественном и потустороннем
Шрифт:
Когда Ильина увезла психиатрическая неотложка, следователь поднялся в свой кабинет и достал из сейфа пистолет. Он загнал патрон в ствол, сунул «пушку» в карман и решительно направился к выходу.
«Сейчас я с вами лично познакомлюсь, Василий Петрович, — подумал он. — Только я не буду вас ни о чём расспрашивать. А потом — будь что будет!..».
УБИТЬ МЕРТВЕЦА. История одиннадцатая
—
На краю стола, за которым он восседал, лежал автомат Калашникова десантного образца. По тому, как «машинка» органично вписывалась в тарелки с объедками, грязные вилки и стаканы, я как-то сразу понял, что «калашник» здесь валяется давно. Это явно была не дешёвая рисовка, чтобы произвести впечатление на гостей...
Я поздоровался, выдвинул стул и сел за стол. Рядом то же самое сделал Лёшка.
Неделю назад я попросил его познакомить меня с кем-нибудь из лидеров криминальных группировок. А то неловко как-то получается: сколько лет пишу о них, а живьём никогда не видел.
И вот час назад Лёшка позвонил и сказал: «У меня тут встреча с одним кори фаном... Если есть время — поехали...». Я всё бросил и стал одеваться.
— А ты хто? — спросил бандит, глядя на меня исподлобья.
— Журналист, — ответил Лёшка.
Я поморщился и сказал:
— Давно уже этим не занимаюсь.
— А шо такое? — спросил бритоголовый.
— Журналистика у нас сдохла. Я теперь так — беллетрист.
— Погоди, — сказал он. — Я вчера киоск видел. Там этих газет и журналов — хоть жопой ешь.
Пришлось объяснить.
— Журналистика — это когда издание и журналист имеют свою точку зрения и могут её отстаивать. А сейчас есть только пиар, чёрный пиар и мелкотемье.
— И чем ты занимаешься?
— Книжки пишу.
— Много издал?
— Две. И ещё десяток рукописей, как говорится в столе.
— А что так?
— Дорого.
— Дорого — это сколько? — Я сказал, и он искренне удивился: — Всего-то?
— У нас разные доходы. Мне надо полгода не есть и не пить, чтобы издать книгу.
Он сунул руку в карман, проворчав:
— Ну так издай ещё парочку...
— Не надо, — сказал я. — Сам заработаю.
— Гордый, значит... Молодец... А чё приехал тогда?
— Впечатлений набраться. Никогда живьём оргпреступность не видел.
— Твоё счастье, что не видел, — заметил он. — Вот только — ну какая я оргпреступность? Я просто деловой человек.
— Автомат не относится к аксессуарам деловых людей.
— Какой автомат? — удивился он. Я кивнул. — Да он же пневматический, это игрушка...
Я, разумеется, видел, что у автомата не один рожок, а два: они были скреплены
— Алё? — сказал он, поднеся мобильник к уху. Услышанное его взбесило. — Как это — пришёл?! — заорал он. — Он же жмурик!.. И Колян видел?.. Да вы там что, уроды, с конопли на героин перешли?.. Я щас приду — обоим трендюлей навешаю!..
Он сунул трубку в карман, недовольно поморщился и буркнул:
— Вот же мудачьё никчёмное...
— Кто пришёл-то? — спросил я.
— Да ерунда это всё. Мертвяки не оживают.
— Сегодня полнолуние.
— Ну и что?
— В полнолуние всякая фигня случается. Лунатики ходят по карнизам, люди-оборотни трансформируются в волков... Почему бы и мертвецам не оживать?
— Такого по жизни не бывает, — ворчливо заметил бритоголовый.
Тут вечернюю тишину, какая бывает только за городом, вспорол истошный крик.
— Хозяин вздрогнул. Впрочем, мы тоже.
— Что за хреновина здесь творится? — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Я щас...
Когда он вышел из гостиной, я спросил:
— Это шоу для меня организовали?
— Какое шоу? — спросил Лёшка.
Где-то один за другим хлопнули шесть или семь выстрелов.
— А вот это самое, — сказал я.
— Столб показухой не занимается. Он — серьёзный человек.
— Кто-кто?
— Столб — это его клйкуха, — пояснил Лёшка.
— Ясно. А легальный бизнес у него есть?
— Самый разнообразный и весьма обширный. Он сперва «крышует» чужое предприятие, потом входит в долю и вскоре становится основным владельцем.
Я усмехнулся.
— Тактика кукушонка. Слыхал я про такое...
Распахнулась дверь, и в гостиную не вошёл, а ворвался Столб. И в каком виде!.. Шерстяной джемпер был разорвал у ворота, на щеке алела длинная ссадина...
Он схватил автомат со стола, опрокидывая бутылки, передёрнул затвор и сказал:
— Пацаны, вам лучше валить. И чем быстрее, тем лучше. Ваша машина на заднем дворе. ОН её, кажись, ещё не надыбал...
— ОН — это кто? — спросил я, но бритоголовый уже выскочил из комнаты. Где-то совсем рядом, казалось, за соседней стеной, загрохотал автомат. — Чёрт!..
— Делаем ноги, — сказал Лёшка. — У меня нет никакого желания присутствовать на чужой разборке...
— И нарваться на шальную пулю, — поддакнул я.
В коридоре никого не было. Потасовка с применением огнестрельного оружия происходила, если я не ошибаюсь, где-то у фасада. Лёшка приоткрыл дверь, ведущую на задний двор, и прошипел: