Червонная Русь
Шрифт:
– Он обещал вскоре у меня быть, – сказал ей князь Андрей. – Людей присылал уже. Сам пока не едет, ждет к себе людей от ляшского короля и Перемышль не может оставить. Сына, что ли, Болеславова он в полон взял, я не знаю.
– Я знаю! – Прямислава уже слышала от самого Ростислава ту повесть о весеннем походе и битве на Вислоке и была счастлива рассказать владимирскому князю и боярам о том, какой молодец ее жених!
Отдохнув и распрощавшись с князем Андреем, двинулись дальше. Через три дня к вечеру прибыли в город Червен – старинный и знаменитый, по которому вся прилегающая земля издавна называлась Червенской. Чуть ли не два с половиной века назад еще сам князь Владимир Святославич, креститель Руси, отвоевал у поляков Червонную Русь –
Своего князя тут не было, его заменял посадник [57] Людослав Стефанович. Вместе с посадником, мытником и кучей местных жителей встречать караван вышел отец Тимофей из церкви Козьмы и Дамиана. Увидев его, Прямислава вспомнила туровского попа Ахиллу Буяна. Во внешности их не было ничего общего, но отец Тимофей, рослый и плотный, с круглым лицом и густой бородой, имел очень воинственный вид. Бронзовый крест лежал на его выпуклой широкой груди, рукава рясы на могучих толстых руках были засучены почти до локтя, а за веревочный пояс был засунут настоящий боевой топор! Прямислава едва поверила глазам, увидев на пристани эту диковинную фигуру.
57
посадник – высший представитель княжеской администрации в городе
– Что это ты, отец, вооружился? – в изумлении воскликнула Анна Хотовидовна. – Или воюешь с кем?
– Тут, на дороге, всегда есть с кем воевать! – густым басом ответил настоятель церкви Козьмы и Дамиана, святых братьев-кузнецов. – Шалят ведь на дороге, боярыня!
– Не пугай княжну, отче! – одернул его тиун Тудор, заметив, как вытянулись лица женщин.
– Шалят? Это правда? – спросила Прямислава.
– Ну, пошаливают, княжна, не без этого! – уклончиво отозвался тиун. – Тут, между нами и Любачевом, городов больше нет, леса, а места наши порубежные, беспокойные – ну, водятся всякие людишки, то наши, то ляшские забредают. Ты не бойся, даст Бог, обойдется! Вон у тебя дружина-то какая! Иди в хоромы, мы для тебя там все наверху приготовили. Тесновато, правда, будет… – добавил он, провожая глазами боярыню Еванфию, перед которой нянька несла орущего ребенка, а следом три девки тащили короба.
Такие большие обозы здесь бывали нечасто, и столы накрыли и в гостином, и в посадничьем дворе. Услышав о том, кто и зачем приехал, на посадничий двор собрались все червенские бояре. Для них это было событие большой важности: ведь если перемышльский князь Ростислав берет в жены дочь Вячеслава туровского и приобретает таким образом сильного союзника – даже несколько союзников, потому что родство с Вячеславом повлечет за собой дружбу с владимирским и киевским князьями, – это означает большие перемены в расстановке сил на Червонной Руси. Имея за плечами такую мощную поддержку, Ростислав недолго будет довольствоваться одним Перемышлем и наверняка захочет собрать в своих руках все те земли, которыми владел его отец. А значит, червенские бояре видят перед собой ту, кто вскоре может стать и их собственной княгиней. Червенцы разглядывали Прямиславу, словно хотели разгадать по ее внешности свою судьбу, задавали осторожные вопросы. При нынешнем положении дел ее брак с Ростиславом представлял для них некую угрозу, но ради будущего им было полезно с ней подружиться, поэтому червенцы заверяли, что ее приезд – большая честь для города, и просили погостить несколько дней.
Прямислава, в общем, понимала, к чему они клонят, но о замыслах Ростислава и своего отца ничего говорить
– Наши леса – самое разбойничье место! – рассказывал он и при этом ел за двоих. – На реке поди еще возьми, если на ладьях идут, а как по суше ехать, на волокуши и колы товар перегружают, ползут еле-еле, вот тут они и налетают! Да ты не бойся, я сам вас провожу до Любачева. При мне-то не тронут, меня-то эти бесовы отродья как огня боятся!
– Отец Тимофей у нас боец известный! – подтвердил и посадник Людослав. – С топором управляется лучше любого плотника! Его уж сколько раз убить пытались, да сами убийцы не всегда головы целыми уносили! Один раз вчетвером набросились, так он двоих на месте уложил, одного оглушил, один только сбежал! С тех пор не трогают, слава Богу, знают, кто таков поп Тимофей!
– Кто же на Божьего человека-то руку поднимает, какие лешие? – спрашивала Дарья Даниловна, пока остальные рассматривали бравого попа.
– Вот именно что лешие! – отвечал он, обгладывая баранью кость (день был скоромный). – Нехристи, на ком креста нет, кто за старых поганских богов держится! Я тут по селам и весям часто езжу, всех, считай, перекрестил, пару идолов каменных сам в реку поверг, да есть такие ироды, что хоть в леса бегут, а креста принимать не хотят! Ну а в лесу ведь не разжиреешь! Вот и охотятся на добрых христиан.
– Отец Тимофей сам каждый обоз провожает! – рассказывал посадник, то ли забавляясь, то ли гордясь своим попом. – Того гляди, князь меня прогонит, а его во главе дружины поставит!
– Мое дело иное, я не мечом, а честным крестом сражаюсь! – с набитым ртом отвечал отец Тимофей, но Людослав только смеялся. И гости улыбались: очень легко было представить отца Тимофея, этим вот топором крушащего разбойников-нехристей.
Уставшие в дороге женщины вскоре поднялись в горницы, дружина разместилась внизу. Уже было темно, и посадничий двор почти спал, когда к воротам городка подъехал отряд, как разглядели дозорные, из тридцати-сорока всадников. Тиун Тудор, который по ночам маялся бессонницей и потому обычно ходил к дозорным на стену травить байки и не давать ребятам заснуть, сам вышел на воротную башню и окликнул нежданных гостей:
– Кого Бог принес?
– Это я, Тудор! – ответил снизу от подножия вала знакомый ему молодой голос. – Ростислав Володаревич, князь перемышльский!
С тех пор как князь Володарь назвал Ростислава своим преемником и перемышльское вече согласилось с его решением, у нового князя было очень мало свободного времени. Он едва успел похоронить отца, как явилось посольство от ляшского короля Болеслава, желающее обговорить условия выкупа пленного королевича. Узнав, что князя Володаря больше нет и вести переговоры придется с его наследником, посольство посидело, подумало, а потом испросило позволения уехать, ведь разговаривать с князем Ростиславом оно не уполномочено и никаких договоров у короля Болеслава с князем Ростиславом еще нет. Поскольку между Перемышлем и Краковом пролегала часть большой торговой дороги из Киева в страны западных славян и дальше, Ростиславу пришлось срочно собирать бояр и старост, выбирать посольство в Краков и обговаривать условия союза, который он теперь предлагал польскому королю. Два посольства уехали вместе, увозя грамоты с новыми княжескими печатями. Время было тревожное, но благоприятное: пока Владислав здесь, король Болеслав будет сговорчивее.
– Жениться тебе надо, княже! – говорили Ростиславу перемышльские старосты. – Если князь без хозяйки в доме, какой порядок будет? Ищи себе тестя сильного, чтобы помог, если что. Жаль, у Болеслава дочери нет, а то время такое, что лучше и не сыщешь, чтобы с ним породниться.
– Вячеслав туровский подойдет? – спросил Ростислав.
– Вячеслав туровский? А у него разве есть дочери-девицы? – удивились бояре.
– Дочь есть, хоть и не совсем девица, а все-таки! – Ростислав улыбнулся и рассказал, как провожал дочь туровского князя, покинувшую мужа.