Червоточина
Шрифт:
– Если я все забуду, то табачная вонь во рту меня лишь обескуражит, но вряд ли чем-то поможет.
– Вам не вонь помогать будет, а я. Правда, всего один раз, но зато, обещаю, в очень нужный момент. Вкус же сигары будет не причиной, а следствием. Возможно, я даже позволю вам вспомнить его смысл.
– А проводник – это я?
– Вы не станете возражать, – улыбнулся Нес, – если хотя бы одну карту я оставлю нераскрытой?
Соня молчала.
– Между прочим, ваша мама почувствовала сейчас, что вы едете домой, – сказал вдруг Нес.
Соня вздрогнула, но продолжала молчать.
– Если у вас нет больше вопросов, – развел Нес руками, – не смею вас далее задерживать.
– Какой смысл в вопросах, ответы на которые через минуту забудешь, – угрюмо хмыкнула Соня.
– О! В хороших вопросах всегда есть смысл. А ваши вопросы хорошие. Они дали мне нужные ответы. Я-то в отличие от вас буду помнить о нашей встрече.
– Тогда учтите и еще кое-что… – Соня понизила голос и опустила глаза. – Меня не Колин отец заставил вернуться. Есть такие вещи, которые, не имея души и никогда не любив, вам просто не понять. Будь вы хоть высшие-развысшие. И еще неизвестно, где верх, а где низ. Все относительно.
– Вот и я о том же! Неспроста же я с вами встретился. Надеюсь, не в последний раз.
Нес подмигнул ей и поднял с шеи наушники.
– Постойте! – дернулась к нему Соня и наткнулась грудью на баранку маршрутки.
Мотор бормотал что-то заунывно-невнятное. Автобус стоял.
– Чего это я?.. – помотала головой Соня. – Заснула, что ли?
Спать и правда очень хотелось. Немудрено после такого-то дня! И все же для чего она остановилась? Ах да, ведь она собиралась вернуться. Причем нужно делать это скорей, пока Нича с отцом не ушли далеко.
Соня лихо, в два приема, развернула машину, быстро разогналась, мастерски двигая рычагом переключения, до высшей передачи и вдавила педаль газа, что называется, «до полика».
5
Несмотря на то что спать хотелось ужасно, сразу заснуть Ниче не удалось. Мозг, оказавшись в изоляции от внешних раздражителей, начал переваривать свалившуюся на него груду информации. Да еще какой информации! Вряд ли за двадцать восемь лет ему досталась хоть сотая доля таких переживаний, что удалось отведать за последние пару дней.
Но природа все же взяла свое, Нича стал задремывать. Ему даже начало сниться, что он снова сидит за рулем маршрутки; тихо и ровно гудит ее мотор… Шум двигателя почему-то становился все громче и громче, пока Нича наконец не понял, что это вовсе не сон. Он распахнул глаза и прислушался. Сомнений не оставалось: по шоссе, приближаясь, ехала машина.
Машина! Нича вскочил. Какая тут может быть машина, кроме их «ГАЗели»?!
Он, забыв про отца, ломанул к дороге прямо через кусты. Оранжевая маршрутка уже тормозила, когда он выскочил чуть ли не прямо ей под колеса.
– Уф, напугал! – открыла дверь Соня. – А если бы я тебя задавила?
– Ты чего?! – не слушая, что она говорит, закричал Нича. – Почему ты вернулась?
– Я думала, ты обрадуешься, – надула губки Соня.
– Почему? Почему?! – не отставал от нее Нича. – Что случилось?
– Опоздала, – буркнула Соня. – Я думала, ты и правда обрадуешься.
– На самом деле опоздала? Как ты это поняла? Что ты увидела? Ты ведь не могла за это время доехать до города и вернуться!
– Это что, экзамен? Ты мне не веришь? Садись тогда за руль и сам едь, проверяй.
Соня резко отвернулась и пошла к лесу.
– Ты куда? – крикнул ей вслед растерявшийся Нича.
– Грибы собирать.
Нича пришел наконец в себя и бросился следом. Когда он поравнялся с Соней, пытаясь взять ее за вырывающуюся руку, из-за деревьев вышел отец.
– Голубки снова вместе, – широко улыбнувшись, сказал он.
Соня, вздрогнув, остановилась, а Нича сразу набросился на отца:
– Папа! А чему ты радуешься?
– Тому, что вы снова вместе, – убрал тот улыбку. – Или мне следовало заплакать?
– Но Соня не поехала домой!
– Я вижу. Но ведь она, я думаю, не просто так не поехала. Наверное, не смогла.
Несмотря на то что отец вроде как защищал Соню, та почему-то поглядывала на него с непонятным выражением лица, на котором читалось то ли недоверие, то ли даже неприязнь.
– Сонь, ты чего? – спросил Нича.
– Ничего, – буркнула та. – Спать хочу.
– Вот это мудрые слова, – снова улыбнулся отец. – Мы с Колькой как раз этим и начали уже заниматься.
– Нам надо скорей возвращаться, – хмуро сказала Соня. – Не до сна.
– Но ты ведь только что говорила, что хочешь спать?
– Мало ли что я хочу. Не все по охотке делается… – Сказав это, Соня вдруг нахмурилась, словно вспоминая что-то. Потом тряхнула головой и сказала: – Пошли.
– У вас есть план? – усмехнувшись, выдал отец фразу из популярного мультика.
– Нет у меня никакого плана, – не приняла шутку Соня. – Просто мы и так уже уйму времени потеряли.
– Вот что, девочка, – стал наконец серьезным отец. – Старший здесь я, и давайте-ка я буду принимать решения. Иначе мы уподобимся известной троице из басни Крылова, и воз наш далеко не уедет. Такой вот хард-рок.
Соня, вспыхнув, собралась что-то возразить, но поняла, видимо, правоту этих слов. Сам Нича тоже это прекрасно понимал.
– Ну, вот и хорошо, – внимательно посмотрев на них, сказал отец. – Тогда идите в лесок и ложитесь спать. На согретое, так сказать, местечко.
– А ты? – заморгал Нича.
– Мне что-то без крыши не спится. Я лучше в машину пойду.
Он развернулся и потопал к маршрутке. Нича посмотрел на Соню. Девушка стояла, опустив почему-то глаза.
– Пошли? – коснулся ее ладони Нича. На сей раз Соня не стала отдергивать руку и молча кивнула.