Червоточина
Шрифт:
– Они живы. Все трое. Но…
– Но что?.. – Руки Зои Валерьевны задрожали, и она поставила бокал, так и не пригубив коньяк.
Лицо Нормалевой порозовело. Видно было, что она немного успокоилась, и вместо панической пустоты в ее глазах теперь была неуверенность.
– Я ничего не понимаю, – жалобно глянула она на Зою Валерьевну. – Я уже боюсь что-то говорить. Наверное, не стоило браться за карты в таком состоянии. И вообще все запуталось. Я чувствую, что Соня и Гена живы, и карты мне то же самое сказали. И про Николая сказали, что он жив. А вот домой Соня не поехала. Ехала, но… повернула назад.
– Почему?! – всплеснула руками Зоя Валерьевна.
– Вот тут-то как раз ерунда и получается. Будто она сама не захотела возвращаться. И в то же время… – Нормалева как-то странно посмотрела на нее и торопливо вдруг заговорила: – Ты только не принимай это близко к сердцу, наверняка это все ерунда и с гаданием я просто напортачила.
– Что? Что?! – качнулась к подруге Зоя Валерьевна. – Да говори же ты, не томи!
– В общем, там такая ерунда выходит, – отвела взгляд Зоя, – что это Гена не дал ей вернуться.
– Гена?! – вскочила Зоя Валерьевна. – Но это ведь и правда ерунда! Как он-то мог там оказаться?!.
– Вот и я о чем, – вздохнула подруга. – Ерунда это. Наврали мне карты.
– Я думаю, нам стоит лечь спать, хорошенько отдохнуть, а с утра ты на свежую голову опять погадаешь. Может, и Гена к тому времени вернется. Или Ненахов позвонит.
– Да, – кивнула Зоя. – Только ты коньяк все-таки выпей, а то не заснешь.
Спорить с подругой Зоя Валерьевна не стала. А сделав этот несчастный глоток, почувствовала вдруг такую невероятную усталость, что еле нашла в себе силы достать из шкафа постельное белье для Зои и самой добрести до кровати. Ее не хватило даже на то, чтобы убрать с журнального столика остатки «гульбы», что в любое другое время повергло бы ее в шок.
Она спала столь крепко, что не проснулась даже от настойчивой трели дверного звонка. Ее растрясла Нормалева:
– Зоя! Проснись! Кто-то звонит в дверь. Наверное, это Ненахов.
Зоя Валерьевна тут же подпрыгнула.
– Ой! А сколько времени?
– Да уже почти десять, – улыбнулась подруга. – Сильна же ты дрыхнуть!
Зоя Валерьевна быстро натянула халат и посеменила в прихожую, крича на ходу:
– Бегу, Игорь, бегу! Подожди, сейчас открою.
Взглянув мимоходом в настенное зеркало, она ужаснулась: растрепанные волосы, красные глаза с мешками под ними!.. По ее мнению, выглядела она, как спившаяся бомжиха. Показываться в таком виде перед красавцем-полковником было попросту невозможно!
– Зоюшка! – крикнула она успевшей привести себя в порядок подруге. – Открой, пожалуйста, дверь, я хоть причешусь да умоюсь.
Нормалева пошла открывать гостю, а Зоя Валерьевна шмыгнула в ванную.
За шумом воды она не слышала, что происходит в прихожей, до нее лишь доносились глухое бубнение. Голос был мужской, и она от души порадовалась, что Ненахов все же нашелся. Правда, отчего-то не позвонил, а пришел сам.
Зоя Валерьевна от вспыхнувшей страшной мысли замерла с зубной щеткой во рту. Если он пришел, а не позвонил, значит, что-то случилось с Геной!.. Она почувствовала, как поплыл из-под ног пол, и ухватилась за раковину.
И тут раздался стук в дверь ванной.
– Зоя! Зоя! – послышался из-за нее взволнованный голос Нормалевой. – Выходи скорей, это милиция.
«Всё!.. – гулко застучало в голове. – Всё, всё, всё!..» Что именно «всё», она никак не могла додумать. Да и не хотела она ничего додумывать, она боялась двинуть мысль дальше этого бьющего в висках набатом «всё». Ей захотелось влезть сейчас в пустую, холодящую блестящей эмалью ванну, свернуться калачиком, закрыть глаза, заткнуть уши и никогда-никогда не выбираться оттуда!..
В дверь заколотили сильней. Теперь послышался мужской голос:
– Геннадий Николаевич, открывайте! Или мы сломаем дверь.
Зоя Валерьевна почувствовала себя воздушным шариком, наполненным гелием. Не держись она за раковину, наверное, и впрямь бы взлетела. «Гена жив! Гена жив!..» – билось теперь в голове вместо кошмарного «всё».
– Постойте, постойте! – закричала она. – Я уже открываю!
Отбросив зубную щетку и наскоро ополоснув лицо, она открыла дверь, но не успела выйти, как ее отодвинула в сторону крепкая мужская рука и в ванную ввалился здоровенный шкаф в милицейской форме.
– Где он? – рыкнул верзила, увидев, что она в ванной одна.
– Геннадий? – спросила Зоя Валерьевна. – Но я не знаю. Я уже сама думала звонить вам. Но вы же заявления о пропаже только через трое суток принимаете, так?
– Вот только, пожалуйста, не надо, – поморщился милиционер.
– Что не надо? – удивилась Зоя Валерьевна.
– Не надо считать нас дураками.
– Что-то я вас… – начала она, а потом спохватилась: – Может, лучше пройдем в комнату или на кухню, тут не очень удобно разговаривать.
Верзила пропустил ее, окинул еще раз взглядом ванную и вышел следом.
– Пойдемте, я вас чаем напою, – повела рукой в сторону кухни Зоя Валерьевна.
– Спасибо, не надо, – уже чуть помягче ответил милиционер. – Пройдемте лучше в комнату. И позвольте представиться: капитан Кожухов, отдел по расследованию особо тяжких преступлений. – Он достал из нагрудного кармана кителя удостоверение и на пару секунд раскрыл его перед лицом Зои Валерьевны.
– Очень приятно, – сказала она. – Зоя Валерьевна Бессонова. Пойдемте.
Она встретилась взглядом с выглядывающей из комнаты Зоей. Подруга недоуменно моргала. Зоя Валерьевна направилась к ней, но капитан остановил ее.
– А где комната вашего мужа?
– Вот, – показала на закрытую дверь Зоя Валерьевна.
– Вы не против, если мы побеседуем там?
– Ну, собственно… – замялась она. Пускать в комнату мужа посторонних в его отсутствие показалось ей неправильным. Но тут она заметила, что в прихожей рядом со входной дверью топчется еще один милиционер, с автоматом в руках. Это и напугало ее, и в то же время чуть отрезвило. – А что, собственно, происходит?