Червовый валет
Шрифт:
– Ты посадила не совсем правильно, – терпеливо принялся объяснять Рон. – Гляди-ка, Кейт, тебе нужно присыпать росточек землей так, чтобы он стоял прямо. Иначе он умрет еще до того, как его корешки окрепнут и смогут держать его сами. Вот, смотри еще раз, как надо делать.
– А мне ты никогда не позволял помогать тебе в саду.
Линда вспыхнула, едва подобные слова сорвались с ее уст. Что с ней происходит? За последние четверть часа она уже второй раз сначала говорила, потом думала. А ведь обычно она никогда не позволяла себе никаких неосторожных слов.
Отец поднялся и отряхнул руки о рабочие штаны.
– Матери не нравилось, когда ты пачкалась, – ответил он, немного помолчав. – И я соглашался с нею. Ты ведь была такая хорошенькая, Линди Бет. Просто как картинка из календаря. – Он прокашлялся. – Да ты и сейчас такая же. Хорошенькая, я имею в виду.
– Правильно, – раздался веселый женский голос из-за изгороди. – Вот я никак не могу взять в толк, почему не испытываю к ней ни малейшей ненависти. Видно, дело в моей благородной натуре. Любая разумная женщина сто раз подумала бы, прежде чем остаться подругой особы которая выглядит будто мисс Америка.
– Дженнифер! – Линда резко обернулась, и ее губы расплылись в улыбке. Она уперлась руками в бока и засмеялась. – Что за важная причина заставила тебя залезть в кусты?
– Очень важная. Я застряла. Что произошло с лазейкой, которой мы все время пользовались?
– Либо она усохла, либо ты потолстела.
– Эй, потише, подруга! Женщина, работающая на телевидении, не толстеет.
Линда снова рассмеялась.
– Тогда явно усохла лазейка. Так ты собираешься и дальше торчать в заборе или тебе помочь выбраться оттуда?
– Попридержи эти проклятые ветки, чтобы мне окончательно не разорвать свои штаны, когда я полезу в дыру, – распорядилась Дженнифер.
Линда послушно отодвинула ветки, и ее подруга, тяжело дыша, появилась на участке Оуэнов.
– Привет, Рон! Привет, котята! Дженнифер смахнула обломки веток с муслиновой блузки. Тонкая ткань не скрывала того, что ее хозяйка не носила лифчик. Линде трудно было определить, пострадали ли штаны подруги от встречи с кустами или нет. Они выглядели настолько поношенными, что казалось, были приобретены по дешевке на распродаже одежды для бедных, какие устраивает Армия спасения, но, возможно, ущербный вид лишь подтверждал их немалую стоимость.
– Штаны не пострадали? – поинтересовалась она, не скрывая своего любопытства.
Дженнифер посмотрела вниз.
– Более или менее.
– Рада слышать. Штаны вполне в духе Нью-Йорка. Такой гадкий оттенок хаки, что, вероятно, они стоят целое состояние, – предположила Линда.
Сестра Мэтта усмехнулась.
– Ты угадала.
Она вытерла ладони о перед блузки, отказавшись от безнадежной затеи собрать с нее все веточки.
– Вообще-то я терпеть не могу этот прикид. Сама не понимаю, зачем купила себе эту дрянь. – Дженнифер провела пальцами с ярко накрашенными ногтями по волосам, некогда мышино-серым, а теперь каштановым с золотистым отливом. – Двор, как всегда, в порядке. Рон, да и сам ты выглядишь прекрасно.
– Спасибо, на здоровье не жалуюсь. Дженнифер встала на колени между близнецами.
– И что это вы тут сажаете? – весело спросила она.
– Овочи, – ответил Дрю. – Больсие овочи.
– Молковку, – пояснила Кейт.
– Х-м-м, я очень люблю морковку. Когда она вырастет, вы меня угостите?
– Да. – На мордашке мальчугана появилась скупая, но очаровательная улыбка. – Я отдам тебе все. Я не люблю овочи, – добавил он.
– Но ведь эти овощи получатся особенно вкусными, потому что вы сажали их сами, – улыбнулась в ответ Дженнифер. – Вот увидите, вам понравится эта морковка.
– Если она вообще когда-нибудь будет посажена, – заметил Рон. – Пора нам продолжать работу. – Он лукаво посмотрел на Дженнифер. – Ты что, пришла нам помочь?
– Я иду к Норе клянчить чашку кофе.
Совершенно забыла, какой ужасный кофе у матери, а сама я умею делать лишь растворимый.
– У мамы сейчас гости, – поспешила вмешаться Линда. – Миссис Виттмейер и вся ее рать в полном вооружении. Если у тебя хватит духа войти в гостиную, они тут же съедят тебя живьем.
– Ради чашки хорошего кофе я сейчас готова вытерпеть с десяток таких вот миссис Виттмейер.
Дженнифер взяла Линду под руку и решительно направилась в сторону дома. На ступеньках они обернулись.
– Пока, детки. Пока, Рон. Рада была повидаться.
– Я сделаю тебе кофе на кухне, – осмелилась предложить Линда, все еще не решаясь войти в дом.
– Ты что, маленький цыпленок, Линди Бет? Боишься войти в гостиную, где сидят взрослые?
– Забыла? Орлиный глаз миссис Виттмейер превратит в цыпленка любое разумное существо.
Дженнифер усмехнулась.
– Брось пороть ерунду. Когда в комнате появлюсь я, никто про тебя и не вспомнит. Миссис Виттмейер займется тем, что будет пытаться понять, просвечивают ли мои соски сквозь ткань или нет. Тебя она и не заметит вовсе, скромница Линди Бет. Линда невесело рассмеялась.
– Да я, по-моему, ни разу не произносила вслух слово «сосок», разве что когда-нибудь в разговоре с тобой или с врачом. Почему ты никого не боишься, Дженнифер?
– Иногда боюсь, если уважаю. Еще мне не хватало бояться миссис Виттмейер! Старая мелочная курица.
– Она не мелочная, а жадная, – поправила подругу Линда. – Она все время высасывает из тебя все мелкие тайные подробности твоей жизни. Потом прокручивает у себя в голове и складывает из этих мелочей нечто ужасное. Как можно не обращать на нее внимания!
– Вот, кстати, одна из причин, почему я предпочла жить в Нью-Йорке. Очень хотелось избавиться от миссис Виттмейер и ее подружек, – с улыбкой призналась Дженнифер.
– Но они сейчас у нас в гостиной, притом в полном составе. Почему тебя это не беспокоит?
– Потому что я дам ей возможность разнюхать про все те вещи, которые не имеют особенного значения. Пока она беспокоится насчет моих сосков и крашеных волос, ей незачем лезть мне в душу. Пусть себе занимается моей внешностью, сколько ей угодно, лишь бы не интересовалась остальным.