Червовый валет
Шрифт:
– А когда эта работа будет закончена, ты получишь новую, я в этом уверена. К тому же нас будут поддерживать гонорары, которые я получу за Урчалок.
Мэтт с нежностью чмокнул ее в кончик носа.
– Не говоря уж о моих картинах. Я скоро стану знаменитым художником. Ты веришь в меня?
– Да.
Она почти поверила его словам. В эти минуты ей казалось возможным все что угодно, даже то, что Мэтту удастся пробиться в невероятно суровом мире коммерческого искусства. Господь свидетель, талант у него есть.
Линда засмеялась, и у нее закружилась голова от радужных
– Скоро ты станешь богатым и знаменитым, и мне придется нанимать охранников, которые будут отгонять от тебя поклонниц.
Он нахмурил брови, изображая гнев.
– Поосторожней, женщина, ты задеваешь мое мужское самолюбие.
Она осознала свою ошибку и расхохоталась еще веселей.
– Ах, извини! Конечно же, я уверена, что за тобой и так уже гоняются сотни женщин! И поскольку сейчас мы еще не можем нанять охранника, мне придется самой отгонять их от тебя.
– Тебе не придется тратить на это много сил. У тебя есть непобедимое оружие.
Линда вопросительно взглянула на него.
– Когда ты рядом, я просто никого больше не замечаю, – признался он серьезно.
Линда ощутила прилив любви и обняла его.
– Как нам с тобой хорошо, верно, Мэтт? Как будто мы наконец-то опомнились после семи лет полнейшего безумия.
Мэтт поцеловал ее в макушку.
– Да, хорошо, – согласился он. Линда сонно свернулась у него на коленях.
– Мэтт, почему ты никогда не приезжал в Карсон?
– А почему ты никогда не приезжала в Нью-Йорк? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я боялась. Родителей. Карсона. Себя. Он посмотрел куда-то вдаль.
– Пожалуй, я тоже боялся.
– Боялся? Ты? Чего же? – не поверила она.
– Того, что не смогу после этого жить в Нью-Йорке. А еще тебя и Джима Петри. Что увижу тебя рядом с ним и обнаружу, что ты и в самом деле любишь его больше, чем меня, – признался Мэтт.
– Я никогда не любила Джима.
Ее тихие слова, казалось, повисли в темноте.
Мэтт негромко произнес:
– Я сходил с ума от ревности, когда мать написала про твою помолвку, сгорал от искушения позвонить тебе и сказать, что ты дурочка. Но потом понял, что не имею на это права.
– Мне кажется, я и сама это знала. То, что я совершаю ошибку. Однако Джима все любили, и он был таким... надежным.
– У нас с тобой никогда не будет простых и безоблачных отношений, и ты, надеюсь, это понимаешь, Линда?
– Думаю, что надежность – это не то, что мне сейчас требуется.
Мэтт приподнял ее и повернул так, что она оказалась сидящей на нем верхом. Его руки крепче обхватили ее за талию и прижали так сильно, что она ощутила, как напряглась его плоть и как он ее хочет.
Ее собственная страсть вспыхнула вновь с внезапной, пугающей силой. Линде казалось, что она слишком устала, хочет спать и поэтому не сможет ответить даже на самые искусные его ласки. Ей не хотелось обманывать его ожиданий.
Он хрипло сказал ей на ухо, почти прорычал:
– Вот так бывает всегда, когда я нахожусь рядом с тобой, Линди Бет. И так всегда было.
Она откинула назад голову, распахнула полы платья и, отбросив всякое стеснение, предложила ему себя.
– Вот так я всегда готова тебе ответить, Мэтт.
Воскресным вечером Салли и Фрэнк Дейтоны сидели на задней террасе у Оуэнов и пили охлажденный чай, когда из Гранд-Джанкшена вернулись Мэтт с Линдой.
Тут же торчала и вездесущая Грета Виттмейер с ее примечательной способностью всегда оказываться в том месте, где можно раздобыть самые свежие сплетни. Пристроившись на краешке стула, она напоминала голодного скворца, готового подхватить любую крупицу скандала, и даже притопывала от нетерпения ногой, когда Мэтт и Линда здоровались с родителями и расспрашивали их про близнецов. Гиперчувствительные антенны миссис Виттмейер буквально кричали ей, что сейчас вот-вот начнется великий вечер потрясающих новостей.
– Близнецы уже легли спать, – сообщила Нора дочери, не скрывая своего явного неодобрения. – Ты ведь знаешь, что я не люблю ломать режим детей, а сейчас уже половина девятого.
– Извини. Мы... хм... нам пришлось немного задержаться.
Линда бросила отчаянный взгляд на Мэтта. В таких ситуациях она проявляла свою неопытность, и становилось очевидно, что Линда совершенно не умеет обманывать.
Он ободряюще улыбнулся ей.
– Да, нам пришлось задержаться, – подтвердил он, обнимая ее за плечи. – Впрочем, надо сказать, что Линда очень переживала по этому поводу.
Линда почувствовала, что густо краснеет под заинтересованным взглядом миссис Виттмейер, и собралась с силами, пытаясь достойно ответить на любое едкое замечание этой особы.
– Какая сладкая парочка! По-моему, вы неплохо провели выходные дни, – процедила сквозь зубы заядлая сплетница.
Линда растерялась и не нашлась сразу, что ей сказать.
– Вы правы. – Мэтт искоса посмотрел на Линду, затем на родителей и снова на Линду. – Мы славно повеселились.
Нора ахнула, Рон Оуэн неловко заерзал, а Салли и Фрэнк Дейтоны быстро переглянулись. Не успел никто вымолвить ни словечка, как миссис Виттмейер перешла в наступление:
– Не сомневаюсь, что у вас нашлись веские причины для веселья. Ты поступил разумно, Мэтт, раз вернулся в родной город, решив наконец-то остепениться. А наша милая крошка Линди Бет как раз подходящая для тебя пара.
Линда уставилась на миссис Виттмейер, пораженная ее бесцеремонностью. Свадьбы всегда были одной из излюбленных тем этой особы, однако говорила она о них не из-за избытка благожелательности.
С точки зрения Греты Виттмейер, наибольший интерес представляли те браки, где она могла предсказать близкий крах. А сейчас она почему-то сладко улыбалась Мэтту, что для нее было весьма странно. Гораздо уместней ей было бы язвительно подколоть его вопросом о том, как же он собирается прокормить жену и двух детей, не имея ни постоянной работы, ни стабильных доходов. Впрочем, непонятно было, почему миссис Виттмейер вообще так великодушно решила, что Линда и Мэтт собираются пожениться? Ведь Мэтт даже намеком не дал этого понять, а миссис Виттмейер избегала распространения сплетен, не основанных на мало-мальски достоверных фактах.