Чешуя
Шрифт:
Даша рассказывала про некоторые из них: вот этот клык Шпилю подарил северный шаман за помощь в поимке голодного духа с непроизносимым названием. А вот ту шкатулку хозяева считали проклятой и всучили Шпилю в качестве награды за изгнание паутинниц из подвала. А это — подарок напарника. Вон то — запечатанная злая тварь. Это для защиты дома от пади. А это…
В голове Антона смешались монстры и маски со стен, существа из его кошмаров и жуткие фигурки с очередной полочки.
— Эй, с тебя, кажется,
Ночью Антону приснилась тень с красными глазами, которая гонялась за ним по каким-то джунглям и дико хохотала. Он проснулся мокрый от ледяного пота, дрожащий, напуганный.
Ему пришла в голосу страшная мысль: а вдруг все они ошиблись, и этот тёмный двойник вовсе не запечатан? Вдруг он где-то неподалёку: говорил же тогда Леон, что тень готовила его, Антона, для себя?
Он не выдержал и расплакался во весь голос, впервые со дня смерти отца, хотя он уже совсем взрослый — почти тринадцать!
В комнату постучали, потом Даша негромко спросила:
— Можно?
Зашла, не дожидаясь ответа. Села рядом на кровать и обняла. Так, как раньше только мама обнимала. Антон зашёлся плачем, прижавшись к чужой тощей девчонке. Она молча гладила его по спине.
А через два дня, на неделю раньше срока, вернулся Шпиль, непривычно мрачный и как будто больной. Сказал, что Леон погиб.
На похороны Антона не взяли. Он сидел в пустой чужой квартире и боялся. Вдруг из-за смерти Леона его печать на том кольце разрушится? И тогда тёмный двойник его найдёт! Точно найдёт! Прицепится к нему или того хуже к Шпилю. Тот изменится, как Антонов отец, и тогда конец и ему, и Даше, и всему вообще.
А вдруг Шпиль и так его выгонит? Он же Антона взял по просьбе друга… А друг умер — зачем ему теперь чужой мальчишка?
Антон изводился и никак не мог решить, что хуже: попасть в детдом или снова оказаться в одной квартире с человеком, одержимым красноглазой тенью?
Шпиль через три дня уехал. Но Антону спокойнее не стало. Он уже убедил себя, что печать разрушилась и тёмный двойник вышел на свободу. Вдруг тень с красными глазами следит за ними и теперь, когда Шпиля нет, точно нападёт?!
Ночью после отъезда хозяина квартиры Антон вытащил ключ из ящика с вилками и ложками и осторожно открыл комнату с диковинками. Надо просто найти охранный амулет — и всё будет хорошо. Поставить его в спальню, и тогда тёмный двойник, даже если он выбрался из кольца, не найдёт Антона.
В темноте очертания масок и фигурок на стеллажах выглядели зловеще. Антон отчаянно трусил, но не звать же Дашу. Она хоть и старше, но ведь девчонка.
К тому же не надо, чтобы Шпиль об этом узнал. Он тогда точно рассердится и выгонит Антона.
Где-то вот на этой полке, за шкатулкой и песочными часами, должен
Что же это такое?
Антон попятился. Песчаный вихрь принял форму человечка и двинулся к замершему мальчишке.
— Ш-ш-ш… — прошептал человечек. — Ш-ш-ш…
Антон хотел закричать, но песчаный вихрь забился ему в рот и в глаза.
Когда он очнулся, за окном по-прежнему было темно. Уф, хорошо, что Даша ничего не заметила! А то ведь Шпилю расскажет.
Антон с трудом поднялся, размял затёкшие руки и ноги, осторожно собрал осколки. Странно, что песка на полу совсем нет. Он подумал немного и решил, что часы были пустые, а тот вихрь и человечек ему померещились со страху. Осторожно подвинул шкатулку, чтобы пустое место от часов не бросалось в глаза, и тихонько вышел, унося разбитые стёклышки. Завернул их в несколько салфеток и выбросил.
Ночью ему снился песок. Горячий, тяжёлый. Песок забивался под одежду, сыпался в уши, в глаза, в нос и в рот. Антон пытался освободиться, но получалось плохо. Текучий и вязкий песок неотвратимо погребал под собой задыхающегося пленника.
Утром он проснулся измотанным и вялым. Но это, наверное, оттого, что ночью переволновался, когда залез, куда не следует.
В комнату Шпиля он больше не заглядывал, Дашу разговорами не донимал и вообще старался быть тихим и незаметным.
Ночью ему снова снился песок, неотвратимо засыпающий его с ног до головы.
С утра Даша спросила:
— С тобой всё хорошо? Не заболел? Ты странно выглядишь…
Антон заверил её, что с ним всё в порядке. А сам долго разглядывал себя в зеркале в ванной, пытаясь понять, что с ним не так.
Вроде выглядит, как обычно. Бледный только чуток. И уставший, хотя ничего не делал.
На третью ночь он уже не пытался барахтаться в грудах песка. Сил нет. Пусть сыпется.
…кто-то тряс его за плечи и звал по имени. Он еле-еле разлепил глаза, с трудом сосредоточился и разглядел встревоженную Дашу.
— Наконец-то, Антон! Что случилось?
— Ничего…
— Я тебя добудиться не могла целый час. Наверное, ты всё-таки заболел!
— Да, может…
Признаваться в содеянном Антон не хотел ни за что. Если Шпиль его выгонит, он пропадёт! Надо как-то самому разобраться.
Дашка принесла градусник, велела померить температуру и пошла заваривать чай с малиной. Но Антон знал: не поможет.
Промаявшись до вечера, он решился. Позвонил Полозу. Тот уже спас его один раз — может, поможет и теперь?