Честь, хлеб и медяки
Шрифт:
— Порезался, что ли? — осторожно поинтересовался Талис.
— Да. — Кивнул Руперт.
Ему совершенно не хотелось рассказывать, что произошло на самом деле.
— Вот. — Мастер высыпал перед гостями горкой медяки. — Ровно пятьдесят.
Руперт помнил, что у него некогда серебра было несколько больше, но он не стал ни пересчитывать, ни вытаскивать лишнее серебро из кошелька, а просто передал его мастеру. Он с ним еще за обучение не рассчитался. Но мастер вынул серебра столько, сколько посчитал нужным, а остальное вернул — он стар, а молодым деньги нужнее. Своему ученику
На выходе из столицы Руперта с вороном на плече никто не попытался задержать. Попробовали бы — он спустил бы на стражников щеглов. И пока те отбивались от взбесившихся птиц, Руперт успел бы исчезнуть. Он кинул медную монету в коробку, стоявшую у ног стражников, и шагнул за ворота.
И куда идти?
— Не знаю, — отозвался ворон. — Решай сам.
— Идем к морю, — решительно махнул рукой Руперт на дорогу, по которой он ходил с караваном Назара. — Надо дослушать одну сказку. По дороге припрятать шамшир в надежном месте. Он королевскому воину подходит, но никак не путешественнику.
— Как знаешь, — фыркнул недовольно ворон.
Рядом с Рупертом он чувствовал себя уверенно. Чужой меч для защиты чужой жизни. А как же без шамшира? Как его будут защищать?
— При первой же возможности куплю меч, — пообещал Руперт.
— Это уже лучше. — Встрепенулся ворон на его плече.
Вдоль пустыни Руперт не пошел — там никаких поселений нет, только дорога, по которой ездили караваны. А ему нужна кузница или оружейная лавка. Руперт направился на север, совсем недалеко, только чтобы найти для себя подходящий меч, а потом сразу свернет в сторону моря.
На второй день пути Руперт добрался до небольшого городка. Там он пробыл недолго. Они с вороном отдохнули, отоспавшись на пуховых перинах в гостинице. Руперт приобрел за серебро прекрасное оружие — меч под свою руку и парные кинжалы взамен украденных у него Гоцом детских мечей. Он снова почувствовал себя сильным и защищенным.
На ярмарке утром приобрел вороного коня и отправился, как и собирался, к морю. Верхом — не пешком, уже к вечеру они вступили на выжженные проклятые земли — все же так короче путь.
Они ехали уже несколько дней, не встречая ни одной живой души. Руперт с вороном стремились как можно скорее проехать эти мрачные места. Что сделала война? Где владыки? Где их подданные?
Руперт неспешно ехал, практически не глядя под ноги. И вдруг почувствовал легкое движение песка под ногами коня, и тут же его остановил испуганный крик:
— Стой, где стоишь! Не двигайся!
Он огляделся, но, кроме павшей лошади, впереди никого не увидел.
— Кто здесь? — позвал осторожно Руперт.
— Я дракон Нарельг, принадлежу к драконьему роду воды, — ответил голос.
— Я тебя не вижу. Где ты? — удивился Руперт и взглянул на ворона, который дремал на его плече.
— На мне лежит лошадь, поэтому из-за нее ты меня и не видишь.
— Я сейчас подъеду и помогу тебе выбраться, — предложил Руперт.
— Нет, — истерично закричал дракон Нарельг, — не подходи. Здесь червь — магическая ловушка, оставшаяся после войны.
Руперт даже не слышал о таких ловушках.
— В них попадались целые армии, — прокричал Нарельг, — что говорить об одиноком всаднике. На земле только открытая пасть червя, тело скрыто под землей, и все живое, что оказывается над пастью, немедленно проваливается внутрь и умирает медленной смертью. Стоны над ловушкой могли стоять по несколько дней. Выбраться из пасти червя мог только очень сильный маг или дракон в своей родной ипостаси, то есть драконьей.
— Ты же дракон, обратись им и выберись сам тогда, — удивился Руперт.
— Я не могу этого сделать. Я трачу магические силы на то, чтобы не провалиться в пасть червю и на уменьшение боли в переломанных ногах. На них лежит лошадь, у меня нет сил, чтобы даже ее скинуть. Силы скоро кончатся, и, видимо, я умру.
— Чем я могу тебе помочь? — обратился у Нарельгу Руперт, направляя коня, чтобы подъехать с другой стороны к дракону, попавшему в ловушку.
— Я думаю, ничем, — грустно отозвался тот. — Мне может помочь только дракон. Только он может взлететь надо мной, скинуть павшее животное с моих ног и выдернуть меня из пасти червя. Не подходи! — снова закричал Нарельг. — Ты и сам можешь угодить в ловушку.
Руперт почувствовал, как земля вздрогнула, песок начал движение, и лошадь с драконом под ней еще немного опустились в пасть червя. Времени на раздумья не оставалось — еще немного, и они совсем исчезнут в ловушке, откуда уже не вырваться.
Недолго думая, он соскочил с коня, скинул со своего плеча дремавшего ворона.
— Помоги ему, — попросил он его, — обратись драконом. Больше некому.
— Ты сумасшедший, — опешил ворон, просыпаясь. — Моей магии хватит лишь на то, чтобы взлететь над ловушкой самому.
— Тогда взлетай! — приказал Руперт.
Он стащил с руки перчатку и порезал ладонь об острый меч — на ум ничего больше не пришло. Руперт быстро принялся плести живую веревку из змей, что падали к его ногам.
— Только бы успеть, только бы успеть, — повторял он, как заклинание.
Талис взлетел над выжженной землей, расправляя свои маленькие крылья. Ему в последний момент удалось все же скинуть павшую лошадь в пасть червя, он даже подхватил теряющего сознание Нарельга. На большее сил не хватило, он стал медленно исчезать в магической ловушке. Еще мгновение и все, так их поглотит, и пасть червя захлопнется.
— Лови! — крикнул Руперт, бросая змеиный клубок.
Превозмогая отвращение, Талис все же одной лапой поймал необычную веревку и быстро обмотал ей тело дракона.
— Тащи, — прошипел он, перехватывая веревку и лапами, и пастью, стараясь не ухнуть в ловушку. Жить ему еще не надоело.
Руперт вскочил на коня и пришпорил его — нужен сильный рывок, чтобы выдернуть добычу из пасти червя, тот обойдется и лошадью.
Не останавливаясь, Руперт поскакал прочь от опасного места. Он постоянно оборачивался, проверяя, что Талису удается бережно удерживать в когтях раненого. И только оказавшись далеко от ловушки, Руперт остановил коня и, спрыгнув на землю, перехватил у обессиленного Талиса спасенного ими дракона. Взмахом руки отправил змей в небо птицами — это волшебство у него получалось отменно.