Честное лисье слово
Шрифт:
– Да уж кое-что придумал… если ты мне подыграешь.
– Когда это я отказывался повеселиться?!
– Тогда действуем так: ты должен в сумерки выманить сестру из дома, только так, чтобы она пошла одна – в дубраву, к ручью. Там, за большим дубом, есть упавшее дерево, по которому можно забраться на сам дуб. А ты тихонько прокрадись следом – увидишь, что будет!
– Решено! – воскликнул Ури.
Глаза его горели. То-то весёлый у него приятель – с ним не соскучишься!
Вечером, когда родители ушли на охоту, Ури сказал Фьор:
– Эх, жаль, что у меня сестра, а не брат! Был бы брат, я попросил бы его об услуге…
– И чем я хуже брата? – привычно расстроилась Фьор. – Я тоже всё могу! Что надо сделать?
– Ну да… – с сомнением протянул Ури. – Ты, небось, побоишься в темноте к ручью за водой сходить… Что-то пить очень хочется.
– А что ты сам не пойдёшь? – удивилась Фьор. – Если пить хочешь.
– Да у меня лапа болит, – с притворной грустью сообщил Ури. – Ушиб сегодня, а к вечеру разболелась.
Фьор живо вскочила на ноги.
– Сейчас сбегаю за водой!
– Только бери у маленького водопада, где с камней стекает, а то с песком наберёшь, – учил сестру Ури. – Знаешь, за большим дубом…
– Знаю, знаю…
Она схватила фляжку и выскочила из дома. Наконец-то представилась возможность доказать брату, что и она чего-то стоит! Экий труд – за водой сгонять! Да она готова и десять раз сбегать, лишь бы брат перестал относиться к ней, как к семейному недоразумению! В суматохе Фьор и не заметила, что кто-то тенью следует за ней.
Пробежав мимо большого дуба, она подставила фляжку под струю и, полная радостных мыслей, слушала, как журчит вода. Обратно следовало идти не быстро, чтобы не расплескать. И вот тут-то…
– Стой! – сказал глухой голос. Казалось, он шёл сверху.
Фьор вздрогнула и остановилась. В конце концов, она была всего-навсего небольшим лисёнком, и к тому же девочкой.
– Что у тебя есть? – повелительно спросил Голос.
– Только вода… Я несу её своему брату – он ушиб лапу и хочет пить, – дрожащим голоском ответила Фьор.
– Что сейчас в твоих лапах – меня не интересует, – нетерпеливо перебил Голос. – Скажи, что есть у тебя? Какие сокровища?
– Сокровища? – удивилась и испугалась Фьор. – У меня н-нет никаких…
– Не лги! – прогремело сверху. – Я Дух Зверя Повелителя, и знаю всё! Так что есть у тебя, спрятанное в земле, у камня и двух маленьких ёлок?
Место было названо правильно. Он действительно вездесущ и всё знает! Какой ужас!..
– У меня… сумочка… – прошептала бедняжка, – а в ней… зеркальце и помада…
– Что ещё? – требовательно спросили из темноты.
– Там… леденцы, очки и маленькая шарманка… и ещё платочек.
– Шарманку завтра в это же время принесёшь сюда и положишь у моих ног.
– Чьих ног? – робко подняла глаза Фьор.
– У дуба! – рявкнул Голос. – А посмеешь ослушаться меня – никогда больше не сможешь ходить!
Малышка так дрожала, что не могла сдвинуться с места, и ей показалось, что ноги и впрямь не служат ей.
– Хорошо, – сквозь слёзы сказала она.
– Теперь иди! – приказали ей.
И Фьор, оглушённая и несчастная, пошла, прижимая к себе фляжку с водой. Вслед за ней крался брат, который с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Однако был он и раздосадован, что его приятель потребовал от Фьор именно шарманку, хотя он, Ури, ясно дал ему понять, что сам претендует на эту вещицу. Ведь если теперь сестра увидит свою игрушку у брата, то поймёт, что дело явно нечисто. Не говорить же, право слово, что он отбил шарманку «в честном бою» с Духом Зверя Повелителя!
Ури не выдержал и хрюкнул от смеха. Впрочем, он тут же зажал рот лапой и кинулся в обход бегом, чтобы успеть домой раньше сестры.
Перед тем, как войти, Фьор насухо вытерла глаза и постаралась принять беззаботный вид. Она не хотела, чтобы брат заметил, что с нею что-то произошло. Казалось, он и не заметил. Проворчал только:
– Ты что так долго?
– Шла медленно, чтобы не расплескать, – бросила Фьор. – Я спать пойду…
Она ушла в свой угол, но ей было вовсе не до сна. Пугала необходимость вновь идти к этому чудовищу. Но больше всего угнетала мысль: «Значит, я никогда не могу остаться одна. Кто-то всегда наблюдает и может сделать со мною всё, что захочет».
Свобода и радость жизни испарились. Остались несвобода и принуждение.
«Ах, я больше никогда не смогу радоваться без оглядки», – грустно думала Фьор.
И, конечно, жаль было клада.
«Да ведь он потребовал не весь! – сказала она себе, и чуть повеселела. – Буду довольна тем, что осталось».
С этими утешительными мыслями Фьор, наконец, уснула.
Но рано малышка радовалась. Когда назавтра она принесла маленькую шарманку и положила её у корней дуба, Дух Зверя Повелителя потребовал зеркальце, а на следующий день – очки с цветными стёклышками…
Фьор, конечно, поспешила съесть несколько леденцов – для поднятия настроения, но вездесущий Дух узнал про это, и в тот же вечер конфеты есть запретил, повелев принести ему всю коробочку.
Когда она приносила очередной дар, Дух требовал, чтобы она танцевала под деревом, дабы выразить тем «своё счастье» от общения с ним. И Фьор танцевала. Что же ей оставалось делать?
Но странное дело: хотя требование было издевательским, танец приносил ей облегчение. Танцуя, она отрешалась от того, что окружало её, волшебным образом забывая о страхе и тоске.