Честное пионерское! 2
Шрифт:
Я шагал первым (нарочно вырвался вперёд — указывал «взрослым» путь). Изображал беспечного ребёнка (чтобы Надежда Сергеевна по привычке не вцепилась в мой локоть) — вертел головой, срывал с кустов листья, пинал мелкие камни, вышагивал по бордюрам (идти «припрыжку» всё же не решился). Увидел, что Надя (лишившись привычной опоры) взяла Виктора Солнцева под руку (не удержался — победно ухмыльнулся); отметил, что папа приосанился, на время избавился
Мы в точности повторяли тот маршрут, которым я и Надя шли к Солнцевым (я выбрал его тогда неслучайно: он проходил мимо «нужной» скамейки). Редкие фонари освещали нам дорогу (вокруг них кружила мошкара — на асфальте мельтешили тени). Ветви деревьев и кустов покачивались на ветру, шелестели листвой (словно перешёптывались прятавшиеся за ними люди). По проезжей части с утробным рычанием проносились автомобили — дребезжали, будто ехали не по асфальтированному шоссе, а по просёлочной дороге. Стучали каблуками и негромко переговаривались за моей спиной Виктор Солнцев и Надя Иванова.
Главным открытием сегодняшнего вечера для меня стал… отец. Тот мудрый и рассудительный школьный учитель, каким запомнился мне папа с детства, в реальности оказался тридцатилетним балбесом. Я и раньше допускал мысль, что мой родитель не был идеальным. Однако не предполагал, что Виктор Егорович неидеален… настолько. Мне вспомнились дурацкие выходки сыновей, их наивные рассуждения о жизни, попытки моих мальчиков выглядеть умными и взрослыми. Всё то же самое сегодня вечером я увидел в исполнении своего отца. «В кого-то же они должны были уродиться. Теперь точно вижу, что жена их не нагуляла», — мысленно пошутил я.
Меня порадовало, что Витя (всё чаще про себя называл отца именно так) и Надя быстро нашли общий язык. Вот и сейчас они мило ворковали, будто лучшие приятели (а то и любовники). Иванова всё увереннее сжимала Витин локоть (мне даже показалось, что изредка приживалась к нему грудью). Куда только подевалось Надино пренебрежительное отношение к однокласснику? Наверняка — туда же, куда отправилось неуверенное заикание Виктора Егоровича (папа к полуночи обрёл способность внятно говорить — лил байки и шуточки на уши своей спутницы нескончаемым потоком). «Всё же и от меня в нём тоже что-то есть», — подумал я.
А ещё я отметил, что в нападении хулиганов не осталось нужды. Для «соединения одиноких сердец» всего-то и следовало (как оказалось): свести вместе эту изголодавшуюся по вниманию со стороны противоположного пола парочку. Охотно верил (теперь) Надиным словам о том, что «Витька Солнцев» был влюблён в неё со школьных времён. И заподозрил, что Надежда Сергеевна Иванова и раньше не была равнодушна к своему бывшему однокласснику (женская душа — потёмки, как гласила мудрая народная пословица). Я изображал ребёнка, Надя радостно улыбалась (и словно помолодела), Виктор Солнцев выпячивал грудь и «пел соловьём»…
Нужды в хулиганах не осталось.
А вот сами заказанные (и проплаченные авансом) «злодеи» дежурили в оговоренном месте.
Я увидел их первым (и уловил в воздухе запах табачного дыма). Заметил, как две широкоплечие человеческие фигуры бесшумно вспорхнули с лавки (будто по неслышному сигналу) и устремились нам навстречу. Мужчины, определил я по их походке. Оба — пониже Вити Солнцева, но массивные, будто тяжелоатлеты. «Злодеи» переглянулись, в кусты метнулись две крохотные яркие кометы — полетели выброшенные и не погашенные сигареты. Меня «злодеи» словно не заметили — молча прошли мимо. Хотя мне почудилось, что один из мужчин мне подмигнул (но это могло и померещиться: фонари около «заветной» лавки не работали).
«Злодеи» пропустили меня, но преградили путь Наде Ивановой и Вите Солнцеву — те остановились, растерянно переглянулись. Я увидел перед собой при свете луны две широкие спины в тёмных пиджаках и коротко стриженые затылки под кепками «хулиганками». Мужчины картинно подпёрли кулаками бока, громко сплюнули себе под ноги. В сравнении со «злодеями» Надежда Сергеевна выглядела маленькой девочкой, а Виктор Егорович казался болезненно худым и длинным. Мне вдруг почудилось, что Надя пугливо пискнула, а отцовские плечи поникли, его спина вновь ссутулилась — папа будто стал ниже ростом (почти сравнялся со стоявшими у него на пути мужчинами).
— И кто тут у нас?! — излишне весело воскликнул один из «злодеев».
Его голос показался мне похожим на скрип диванных пружин.
— Ты глянь, какая симпотная цыпа у этого пацанчика! — сказал второй.
Он раскинул руки, точно предлагал Наде с ним обняться.
Витя и Надя вновь обменялись взглядами. Я не разглядел выражения их лиц. Но моё воображение подсказало: Иванова и Солнцев пока не сообразили, что происходило.
«Только не бежать!» — мысленно скомандовал я отцу.
Заметил, что Надины коленки дрогнули.
— Витя!.. — пролепетала Надежда Сергеевна.
Она отшатнулась, спряталась за спину своего спутника.
Резкий порыв ветра наклонил над ней ветви тополей — он будто желал спрятать женщину в их тени.
Луна блеснула в Надиных глазах.
А Витя выставил перед собой согнутые в локтях руки (точно отгораживался от «хулиганов»), втянул голову в ворот рубашки — плечи на его пиджаке нелепо оттопырились.
Я снова пожалел, что в темноте не видел выражение папиного лица.
«Не бежать!» — вновь отправил я отцу мысленный посыл.
«Злодеи» наигранно хохотнули (уж слишком по-злодейски). Демонстративно сжали кулаки. И вновь сплюнули — папе под ноги.
— Ты можешь идти, пацан, — сказал первый «злодей». — Ты нам не нужен.
Обращался он не ко мне — к Виктору Солнцеву.
— А вот с твоей кралей мы немного пожамкаемся! — добавил второй.
Он протянул к Мишиной маме руку, будто собирался пощекотать её пальцем.
— Ладно, — пролепетал Виктор Егорович Солнцев.