Четверо со «Сринагара»
Шрифт:
— Не думаю. Сообщение об убийстве Велдена поступило в три часа десять минут утра. Судя же по твоей версии, эти мальчики должны были уже сидеть здесь в это время. Возможно, даже и раньше, если они собирались подкараулить тебя, когда ты явишься домой.
Роулинс сказал, что отправит обоих подозреваемых в Даун-таун и предложил мне явиться туда же. Не успели они завернуть за угол, как я бегом вернулся в отель, стремглав поднялся наверх и бросился к телефону. Я набрал номер квартиры Эллен на бульваре Санта-Моника. Ответа не было. Что ж, они, очевидно, с Банни еще беседуют. Или даже рвут друг на друге волосы… Так, во всяком
Центральное бюро убийств и Главное следственное управление находились на третьем этаже здания полиции в Даунтауне Лос-Анджелеса. Я прибыл туда вскоре после Роулинса, продиктовал свои показания, подписал протокол допроса и вместе с Роулинсом спустился по черной лестнице в следственную тюрьму, расположенную в этом же здании на втором этаже. Наши два приятеля после необходимых формальностей были отправлены в камеру предварительного заключения, где уже сидело с полдюжины других подследственных. Несмотря на то, что камера предварительного заключения далеко не самое веселое место на земле, оба бандита держали себя так, будто были приглашены на званый вечер с пирожными. Они и не думали унывать.
Я сказал Роулинсу, что хотел бы взглянуть на труп Крейга Велдена в морге. Он поднял бровь, но я уже успел улизнуть, прежде чем наш разговор достиг опасной близости к Эллен Эмерсон.
Покинув здание полиции, я снова позвонил Эллен, но снова не получил ответа. Я не знал номера телефона Банни и есть ли у нее вообще телефон; в телефонном справочнике имя Бернайс Уэйд не значилось. Может быть, ее телефон не был зарегистрирован, а может быть, фамилия Бернайс была ее сценическим псевдонимом. Я не знал этого, но зато я знал вполне определенно, что начинаю всерьез беспокоиться об Эллен.
Я поехал во Дворец правосудия, спустился вниз и прошел по коридору мимо комнаты для опознания. Дилл, дежурный служитель, сам провел меня в морг.
Через несколько секунд я уже смотрел на труп Крейга Велдена.
Над ним уже поработали, и он лежал на одном из высоких столов на колесиках со скошенной верхней крышкой из оцинкованного железа. Две пули попали ему в грудь и одна в лицо, но это не изменило его внешности. У него были редкие волосы песочного цвета, бледно-голубые глаза и широкий, сужающийся к концу подбородок.
Я уже видел его раньше. Только тогда он был не в морге, а в той самой злополучной каюте на «Сринагаре», куда я так опрометчиво ворвался…
Час спустя я заехал к Эллен, убедился, что ее квартира пуста, и помчался к Банни в Клинтон. Она жила в маленьком двухквартирном доме с внутренней лестницей. Я позвонил, а через минуту сонный голос из-за двери тихо спросил:
— Кто там?
— Это Шелл, Банни! Можно вас на минуточку?
Она открыла дверь и я вошел. На ней были только комнатные туфли на высоких каблуках и верхняя половина пижамы, кончавшаяся чуть пониже пупка, но к этому времени я был слишком встревожен, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Она сонно потянулась, зевнула и потерла рукой глаза.
— В чем дело? — спросила она. — Вас выставили из постели?
— Перестаньте, Банни! Я всего на минутку. Не знаете ли вы, где может быть Эллен?
Она холодно посмотрела на меня.
— Нет!
— Это очень серьезно! Послушайте: ее брат был убит сегодня ночью. Есть основания предполагать — неважно почему, — что те же самые бандиты, которые
Это заставило ее окончательно проснуться.
— Нет, Шелл, я не знаю. Она подвезла меня сюда, высадила и уехала. Может быть, зашла перекусить или что-нибудь в этом роде.
— Может быть. Не говорите об этом никому, особенно Джо Наварро.
Она провела языком по губам, строго глядя на меня.
— Ладно… — она помолчала и спросила: — А почему вы упомянули Джо?
— Он замешан в эту историю, Банни. Не знаю, каким образом и в какой степени, но замешан. Будьте осторожны с этим типом. Не говорите ему, что уехали со мной, и вообще не упоминайте мое имя. Собственно говоря, вам, пожалуй, следовало бы отделаться от него вообще…
— Ну нет! У меня сегодня выступление. Но я буду осторожна!
Я сказал ей, что увижусь с ней в клубе, и начал спускаться вниз по лестнице.
— Шелл… — проговорила она мне вдогонку.
Я обернулся.
— Да?
— Я надеюсь, вы ее найдете…
К полудню я все еще не обнаружил никаких следов Эллен. Дома ее не было. Затем я навел справки относительно людей, которых я видел на «Сринагаре». Я не сумел установить личность только одного из них, из тех, кто был в каюте вместе с Велденом и Наварро. Толстый здоровяк с обвислым лицом, как оказалось, был Робертом Госсом, владельцем «Сринагара» собственной персоной. Моим гостеприимным хозяином. То, что он присутствовал на яхте, плюс описание его внешности помогли мне установить его личность. Но никто не мог мне ничего сообщить о нем кроме того, что он богат, во всяком случае, достаточно богат для того, чтобы иметь 160-футовую яхту и получать ежегодно от полумиллиона до миллиона доходов от многочисленных «вкладов» и «предприятий». Что представляют собой эти «вклады» и «предприятия», не знал никто из тех, с кем я беседовал. Вообще, официально о Роберте Госсе было известно немного.
И никто, включая полицию, не мог сказать мне, кем был высокий худощавый седовласый джентльмен с лицом и манерами аристократа. Трудно, конечно, установить личность человека по весьма поверхностному описанию, которое я мог дать, не зная о нем ничего: ни где он живет, ни чем занимается, ни его привычек. К тому же, казалось, никто из присутствовавших на «Сринагаре» не видел этого человека. Кроме меня, конечно.
Мои друзья из полицейского управления согласились продолжать наводить справки, разумеется, осторожно и аккуратно из-за «ореола», окружавшего Госса, и искать тех, кто мог бы видеть этого седого незнакомца. До сих пор все мои попытки в этом направлении заканчивались ничем, и во мне все более крепла уверенность в том, что установление личности этого человека может оказаться крайне важным для меня.
Было только одно место, где я мог с некоторой надеждой на успех попытаться узнать что-нибудь о нем. Правда, мне не очень нравилась эта идея. Но если я снова появлюсь на борту яхты, на этот раз среди бела дня, то наверняка смогу собрать кое-какие нужные мне сведения.
Я обдумывал этот вопрос, обгладывая косточку исключительно удачной бараньей котлеты. Затем, заказав кофе, я закурил и решился. Два человека пытались убить меня прошлой ночью. Если у них были основания для этого тогда, то эти же основания остались у них и теперь, может быть, даже увеличились.