Четверо сыновей доктора Марча
Шрифт:
Как он сбог узнать об этом еще до того, как вышла газета? Как? Я здаю как. Но я де хочу, де хочу!
Если придут полицейские, я иб все расскажу, и да побожет бде Бог!
Божет быть, он поднялся чуть свет, потихоньку ушел и купил первый выпуск газеты? Ду да, ибенно так — когда все сдова засдули, он вышел, увидел эту газету и решил воспользоваться случаем, чтобы нагдать да бедя страху. Так и есть! Какая же я дура! Чуть де даступила да те же грабли! Ох, дадо опять высборкаться! Вот теперь лучше… Кодечдо, все ибенно так и было… А теперь спать!
Какой
У папы сегодня странный вид. Он смотрит на все мутным взглядом. Все удивлены, никто не понимает, что это с ним (кроме меня, конечно). Думают, что виной всему волнение и усталость после прошлой ночи, расспросов в полиции… А папочка наверняка думает о том, кто же из нас оседлал его любимую кобылку… Несчастный…
Мама тоже какая-то странная. Держится напряженно, словно что-то подозревает. Тем более что сегодня утром звонили из полиции — представляю, что они ей наговорили… Бедная мама… У Дженни течет из носа, и она непрерывно чихает как одержимая.
Утром я слышал, как ты рылась в шкафу, но я знаю, что ты еще не прочла газету, потому что она лежит в библиотеке, склеенная почтовой лентой.
Понравился тебе мой сюрприз? Поняла теперь, кто здесь Господь Бог? Никогда не забывай, Дженни: ты здесь затем, чтобы прислуживать нам, чтобы избавлять нас от хлопот. Я не шучу, просто объясняю тебе твое положение, но знаю, что ты, как всегда, не обратишь на мои слова никакого внимания и, как всегда, получишь по носу.
Если бы ты, по крайней мере, не совала этот нос в мои дела!
Слишком поздно!.. Ты забываешь о том, малыш, что я наткнулась на твой дневник совершенно случайно, потому что моя работа — не убирать дерьмо за маленькими придурками вроде тебя, а… А что, в самом деле? Грабить богатых старух — да, вот именно, обворовывать богатых старух, но не трупы, ясно?
Вечер прошел мрачно. Во-первых, я прочла его писанину. Потом, прислуживая за столом во время ужина, созерцала каменное лицо доктора и Старуху, напряженную, как натянутая струна. Приходила Кларисса на последнюю репетицию. Мальчишки пели с большим аппетитом… ох, что это я?.. с большим удовольствием, как будто ничего не произошло. Впрочем, убитая девушка им совершенно чужая… Не знаю, что ему написать. «Хватит играть, довольно, это уже не смешно». Разумеется, это глупо, но тем хуже — ничего другого не приходит мне в голову.
Полночь. Я только что прочитал твою записку, Дженни, — как раз перед тем, как мама зашла в свою комнату. Дурацкая записка.
С чего ты взяла, что это игра? Разве твоя жизнь, или жизнь Шерон, или Карен, или девчонки в розовых брюках, или Клариссы — это игра?
И с чего ты взяла, что это уже не смешно? Если это не смешно, тогда что ты здесь делаешь? Почему не уедешь куда-нибудь подальше, чтобы наслаждаться там своей праведностью?
Нет, это и в самом деле дурацкая записка, сочиненная дурой.
Лучше попытайся
Вот это будет забавно.
И бросай, наконец, пить. Алкоголь убивает рефлексы. Но я-то убью не только твои рефлексы, дорогая.
Тебе нравится, что я называю тебя «дорогая»? Так ведь, дорогая? А знаешь почему? Ты что, язык проглотила? Потому, что ты моя невеста! Помнишь Мэри Пикфорд? Ее называли «маленькой невестой Америки». А ты — маленькая невеста Смерти, это ведь еще лучше, правда? В самом деле, клянусь тебе: все мои старания — для тебя! Я положу эту записку тебе под дверь. (Кстати, я тут перечитал кое-какие отрывки из твоего дневника — они весьма недурны. Знаешь, толстуха, тебе следовало бы их издать!)
Не могу заснуть. Все-таки меня беспокоит эта история… Только что хлопнула чья-то дверь. Шаги… Кто-то идет сюда. Решено, я открою!
Никого. Коридор пуст. Но я уверена, что слышала шаги. Это не призрак. Просто он успел скрыться. Ясное дело, он спрятался. Но куда? Под комод? Надо посмотреть. Нет, это уж слишком.
Единственное объяснение — что здесь никого не было. Единственное объяснение — я не могу его увидеть, потому что его не существует. Потому что виной всему — я сама. Я сошла с ума и все это выдумала. Может быть даже, это я и убила их всех.
Я еще подождала, но никто не появился. И никаких признаков того, что здесь кто-то был. Может, он спрятался в туалете? Или в том конце коридора, где комнаты родителей? Если только не прошел сквозь стену… Пойду проверю. В конце концов, что мне терять?
Жизнь?
Я говорю тихо, потому что не хочу, чтобы меня подслушали. Только что я побывала в комнате Джека, и она пуста! Кровать разобрана, но его самого нет! Я заметила, что двери других комнат чуть приоткрыты, и обошла их все, но нигде никого нет! Это невероятно! Двери комнат доктора и его жены, напротив, закрыты, и я не осмелилась их открыть.
Где же мальчишки? Что вообще здесь творится по ночам? Думаю, они внизу, но боюсь спускаться — может быть, это глупо, но я боюсь! С другой стороны, это единственный способ узнать… Не знаю, как поступить… Чьи-то шаги внизу… Зажегся свет, они поднимаются, я вижу их тени… Быстро запереть дверь на задвижку! Они приближаются, я слышу, как они хихикают… Что они задумали? Проходят мимо моей двери, что-то касается моей ноги — сложенный листок бумаги, его подсунули под дверь — они или он, как узнать?
Не нравится мне все это. Кларисса… Нельзя допустить, чтобы это случилось. Что они делали внизу? Мне необходимо поспать, с такой температурой надо отдыхать как можно больше… Даже если это шутка, нужно найти какую-то защиту для Клариссы и принять меры предосторожности… Эта головная боль сведет меня с ума!
Я уверен, что ты была на верху лестницы. Не так ли, грязная ищейка? Я видел твою тень, когда ты быстро шмыгнула в комнату… Почему ты нас боишься, мой кухонный ангел? Просто смешно! Когда мы все вместе, я не опасен, и тебе это хорошо известно.