Четверо сыновей доктора Марча
Шрифт:
Я прислуживала им за столом. Дженни то, Дженни се… Доктор выпил бутылку красного вина, громко говорил и выступал против коммунистов. Не понимаю, какое это имеет отношение к Карен.
Мадам была любезна, хвалила приготовленное мной жаркое. У нее совсем не было времени чем-либо заняться из-за этих похорон. Любезна? Она старается спрятать своего монстра, вот что! Я сегодня еще ничего не пила. Но сейчас у меня слишком сильная жажда, и я имею право на капельку бренди. Мертвецы вселяют в меня ужас. Нужно немного подсластить жизнь, чтобы прийти в себя.
Выпила. Теперь
Жарко, я задыхаюсь. Открыла все окна, но все равно можно умереть от жары. Эти порывы ветра сводят меня с ума.
Привет! Ветер стих, идет дождь. Дождь над кладбищем. Неплохой у меня урожай на этом кладбище. По крайней мере четыре. Плюс один. Четырьмя потаскушками на свете меньше. Копы зашли в тупик. Я не боюсь копов. Они никогда ничего не найдут. Они никогда не заподозрят примерных сыновей доктора. Они ищут хулиганов, бродяг, психов. Они думают, что у психов на лбу написано: «Осторожно, псих!» Хорошие копы, славные песики, берите след, ищите, ищите — вы не найдете никого, кроме приятного молодого человека, хорошо воспитанного, никогда никому не причинившего вреда, никогда и мухи не убившего, — мама не любит, когда делают больно просто так. Грязные псы, нюхайте хорошенько дерьмо убийцы, мерзкие трупики здесь и там, их не найти вовеки вам! Мне нравится эта песенка.
В последнее время, с тех пор как я начал вести дневник, я больше не думаю ни о чем, кроме этого. Раньше я надолго обо всем забывал, но сейчас, сам не знаю почему, я думаю об этом все время, и это меня раздражает. Происходит так: все снова возникает у меня перед глазами, и я опять испытываю желание. Каникулы слишком долгие. К счастью, скоро мы снова вернемся к работе. Вот и завтрак готов. Я слышу, как Дженни гремит кастрюлями…
Сегодня утром я видел, как она шла сюда, чтобы прибраться. По-моему, она находилась здесь слишком долго.
В сущности, она могла бы быть недурна собой, если бы привела себя в порядок.
Не знаю почему, но мне кажется, она нас боится.
Не ты ли это шпионишь, Дженни? Не ожидал от тебя. Пока!
Что ж, пора принимать экстренные меры. Бежать. Я сваливаю. Салют, мальчики! «Дженни, по сути, недурна, эта шлюха, я бы хотел перерезать ей глотку, мерзавке…» С меня хватит. Прощайте, доктор Джекил, всего хорошего! Найдутся и более сексапильные девушки, чем я, чтобы настрогать их ломтями!.. Звонят. Иду открывать.
Это снова копы. Держались очень вежливо. Здесь ведь приличный дом. Поскольку у мадам головная боль, пришлось мне угощать их чаем. Подавать бисквиты копам — вот до чего я докатилась!.. Смейся, Дженни, пока еще можешь. Они расспрашивали меня о том вечере, когда произошло
Дай бог, чтобы эти растяпы вышли на след. Поскольку мальчишки все были дома, я не осмелилась ничего сказать. Вдруг «он» подслушивал наш разговор?
Я сказала: да, все знали Карен. Сказала, что видела чью-то тень в саду, но не различила, кто это. Может быть, это была собака. Но я назвала точное время. Пусть делают свою работу. Я знаю, что этот сумасшедший следит за мной и опасается меня. Я должна обеспечить себе защиту.
Одиннадцать вечера. Писать не о чем. Сегодня никаких новых записей в его дневнике. Монстр спит.
Марк снова занялся своей работой. Старк ездил в город покупать детали для своей новой игрушки. У Джека были занятия музыкой. Кларк был на тренировке, готовясь к воскресному матчу. Доктор, кажется, счастлив. Со всей этой суматохой вокруг убийства он получил возможность жить в свое удовольствие: приходит и уходит, когда хочет. Навещает свою телку, я думаю. Он сказал мне: «Вы молодчина, Дженни, я вами доволен», — как будто сам Бог Отец похлопал меня по плечу.
Может быть, все уляжется. Может быть, он насытился и больше не возьмется за старое. Но такое спокойствие не внушает доверия. Это как в тот раз…
Сегодня утром, разбирая в шкафу летние вещи, я нашла картонную коробку. Я открыла ее. Внутри, завернутый в шелковую бумагу, лежал маленький детский костюмчик, сшитый из бархата цвета морской волны, а сверху — засохший букетик фиалок. Так печально было видеть этот маленький костюмчик — словно детский трупик. На нагрудном кармашке были вышиты буквы «3» и «М». Моя бабушка точно так же хранила костюм для первого причастия моего дяди, умершего в двенадцать лет. Я быстро закрыла коробку и поставила ее на место.
Это глупо, но у меня такое ощущение, что за мной наблюдают. Иногда я резко оборачиваюсь, потому что мне кажется, будто кто-то стоит у меня за спиной. Сейчас покурю и лягу спать. Я плохо сплю. Мне снятся кошмары, и я просыпаюсь в поту. Когда я выпью, то, по крайней мере, сплю как колода.
Насчет револьвера пока не знаю. У меня есть один знакомый в городе, может быть, я смогу что-то раздобыть. Но чтобы туда поехать, нужен повод. Посмотрим.
Дождь не прекращается. Сегодня мы отвезли Дженни в город. Ей нужно было сделать покупки, а поскольку мы туда все равно собирались, то взяли ее с собой.
Я проходил мимо папиной наемной квартиры и позвонил, но никто не ответил. Должно быть, у него свидания где-то в другом месте.
Потом мы все встретились у фонтана. Марк пришел с работы, Кларк — с тренировки, Старк — с лекций, Джек — из консерватории. Мы очень любим собираться вместе. Отличная команда. Надежная.
Девчонки часто на нас засматриваются. Марк и Джек от этого немного смущаются, но Кларку и Старку это нравится. Кларк разглядывает журналы с обнаженными девицами, а у Старка уже была подружка. Марк иногда ходит выпить по стаканчику с секретаршей своего начальника. Джек влюблен в свою преподавательницу музыки. Между собой мы часто говорим о девчонках. Но в кругу семьи держимся паиньками.