Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— Я вас понял, — сказал он. — Будем следовать за вами. Когда узнаете что-нибудь новое, сообщите мне.
— Ясно.
— Номер второй! — вызвал комиссар.
— Я вас слушаю, — ответил ему Дисюин.
— Он только что звонил. Номер ноль выходит. Следуйте за ним.
— Вас понял. Выполняю.
Паолини вышел из машины. Наклонившись к окошку, он сказал сидевшему за рулем полицейскому:
— Пока оставайтесь на месте. Ждите приказа.
— Есть, господин комиссар, — ответил тот.
Паолини зашагал к входу в метро на улицу Франклина Рузвельта. В это время дня не стоило надеяться на то, что удастся быстро добраться до площади Бастилии на автомобиле. Видимо, похититель учел это обстоятельство, привязав операцию получения выкупа к часу пик в шесть часов вечера. Он учитывал, что неизбежные уличные пробки создадут немало проблем полиции, если она принимает участие в игре, и лишат ее маневренности. Спустившись в метро, Паолини с трудом протиснулся в первый подошедший поезд. Выйдя на площади Бастилии, он без труда нашел кафе «Регент» и, войдя в него, увидел сидящего на террасе Дерми. Желтый чемодан он поставил рядом со стулом. Перед ним на столике стоял бокал дюбоне.
Дисюин, следовавший за банкиром, расположился в зале. Все его внимание было сосредоточено на газете, которую он держал в руке. Когда вошел комиссар, сыщик даже не шевельнулся.
Паолини, устроившись в дальнем углу зала, заказал томатный сок.
Примерно через полчаса хозяин кафе крикнул, перегнувшись через стойку:
— Есть ли в зале месье Дерми?
— Да, это я. — Банкир встал.
— Вас просят к телефону, месье.
Дерми, держа в руках желтый чемодан, подошел к стойке. Взяв телефонную трубку, он некоторое время молча слушал, а потом что-то ответил. Паолини со своего места видел, как шевелятся его губы, однако понять, что именно говорит Дерми, «не мог. Опустив трубку на рычаг, Дерми направился к выходу. Тут же со своего места поднялся Дисюин и последовал за ним. Игра продолжалась. Преступник назначил третье место встречи. Где? Пока ни один полицейский не знал этого.
Дерми, за которым следовали Дисюин и Паолини, вернулся к станции метро, спустился вниз и сел в подошедший поезд. Выйдя из него на площади Республики, он поднялся наверх и, немного поколебавшись, зашагал в сторону бульвара Мажен.
Дисюин и Паолини, соблюдая дистанцию, следовали за ним. Разумеется, по всем правилам, Паолини, как комиссар полиции, не должен был принимать непосредственное участие в слежке. Это не входило в его обязанности. Но сегодня Паолини хотел находиться в первых рядах тех, кто участвовал в операции.
Следуя за Андре Дерми, он на ходу уведомил центр о новых перемещениях банкира и распорядился, чтобы курирующие станции метро полицейские стянулись к площади Республики, а полицейские машины по возможности блокировали подступы к ней.
Дерми, добравшись до площади Республики, задержался там, где в нее вливается улица Рене-Булонже. Здесь он остановился возле газетного киоска, а чемодан поставил у своих ног.
Паолини нахмурил брови. Чего он ждет? Что может все это означать? Необходимо выяснить это, однако комиссар не посмел приблизиться к Дерми. Ведь преступник все это время мог наблюдать за банкиром и, конечно же, легко обнаружил бы слежку.
Незаметно включив „уоки-токи“, комиссар заговорил тихим голосом — он отнюдь не стремился привлечь внимание прохожих. К счастью, сумерки уже сгущались.
— Номер ноль, — позвал он, — что от вас потребовали?
Дерми, переговорное устройство которого было скрыто под кожаным пальто, тихо ответил:
— Мне приказано ждать здесь.
— Он сказал вам что-нибудь еще?
— Нет. Я должен остановиться возле газетного киоска на краю тротуара и ждать.
— Ждать чего?
— Я не знаю. Об этом ничего не было оказано.
— Понятно. Не волнуйтесь. Я нахожусь в десяти метрах от вас. Остальные тоже здесь. Конец связи.
Комиссар сунул „уоки-токи“ в карман. Происходящее определенно не нравилось ему. Это ожидание на краю тротуара — какую цель оно преследует? Преступником мог оказаться прохожий, приближающийся к Дерми. В то же время позиция, которую занял Паолини, давала ему возможность наблюдать за машинами, приближающимися от бульвара Мажен; поток автомобилей, сдерживаемый двумя светофорами, двигался так медленно, что казалось маловероятным, чтобы опасность могла угрожать с этой стороны.
Паолини ощутил немалое облегчение, когда заметил один из полицейских автомобилей, выбравшийся из потока машин и остановившийся в конце площади. Двое полицейских, находившихся в этой машине, вышли, подошли к стоявшему впереди шефу и, перекинувшись с ним несколькими словами, вернулись к автомобилю.
Дерми продолжал неподвижно стоять рядом с желтым чемоданом. Прошло не менее получаса.
„Неужели этот тип заставит нас ждать всю ночь? — возмущался про себя Паолини. — Приятная перспектива, ничего не скажешь. А может, он маньяк-садист, испытывающий удовольствие, обрекая несчастного отца на пытку ожиданием? Такие твари встречаются не так уж и редко. Он вполне может находиться сейчас в нескольких шагах от нас и с удовольствием созерцать топчущегося на краю тротуара Дерми…“ — Он не успел закончить эту мысль.
Неожиданно из потока транспорта, движущегося со стороны бульвара Сен-Мартен, вырвался один из мотоциклистов. Покинув свой ряд, он круто свернул направо и, спустя секунду, остановил свой мотоцикл перед Дерми.
Паолини непроизвольно шагнул вперед, когда мотоциклист заговорил с Дерми. Он был высок и худощав. На нем была кожаная куртка, а на голове — кепка. Кожаные перчатки скрывали его руки, а большие очки не давали возможности рассмотреть лицо.
Не слезая с мотоцикла, он протянул руку, и Дерми отдал ему чемодан. Мотоциклист опустил его на колени и, прижав локтями, резко рванул машину с места. Моментально набрав скорость, он молнией пронесся по площади, лавируя среди машин, как слаломист на спуске, домчался до улицы Тюрбижо, резко свернул и скрылся за углом. Все это заняло не более двадцати секунд.
— Проклятье! — выругался Паолини, который со всех ног мчался к полицейской машине. — Следуйте за ним! Быстро! — крикнул он полицейскому, сидевшему за рулем.
Серая машина рванулась вперед, но почти тотчас же была зажата потоком автомобилей, двинувшихся на зеленый свет светофора. Сидевший рядом с водителем полицейский, глядя на комиссара, безнадежно развел руками.
— Они бессильны что-либо сделать, патрон! — сказал подбежавший к комиссару Дисюин. — Из этой каши им не выбраться. Лихо, однако, этот негодяй провел нас! — добавил он и со вздохом посмотрел вслед исчезнувшему мотоциклисту.