Четвёртый долг
Шрифт:
Наступило неловкое молчание. Мы углубились ещё глубже в тень.
Жасмин нарушила хрупкое напряжение.
– Что заставило тебя усомниться сейчас?
Я не знала. Я задавала себе этот же вопрос. Единственный ответ, который приходил мне на ум, был: потому что я, наконец, чувствую правду, а не доверяю тому, что слышу.
Я ничего не ответила. Вместо этого я ответила вопросом на вопрос.
– Все, что произошло на собрании ... это было ненастоящим?
Ее губы изогнулись в загадочной ухмылке.
– Ты уже знаешь ответ
– Я больше ни в чём не уверена.
Она тихонько рассмеялась.
– Значит я всё хорошо спланировала.
Мы пригнулись под другой камерой.
– А ты не боишься, что они нас поймают?
Она одарила меня жесткой улыбкой.
– Нет.
– Но разве Кат не увидит записи?
Она улыбнулась еще шире.
– Нет.
Я не стала спрашивать снова. Она что-то сделала. И я решила, что никогда этого не узнаю.
Мой уровень физической подготовки не был полезен, когда мы пригибались и пробирались через древний зал. Жасмин не сбавляла бешеного темпа, и каждый удар сердца сокрушал меня одним и тем же невероятным сообщением.
Он жив.
Он жив.
Иди скорее к нему.
Поспевая за Жасмин в ее черном наряде, мой разум был заполнен другими вопросами. Где она проводила свои дни? Как же она передвигалась? Как ей удалось сохранить это в тайне?
– А как ты перемещаешься с верхнего этажа на первый?
Ее глаза расширились от моего, казалось бы, случайного вопроса.
– У меня есть личный лифт в центре дома. Она ведет на несколько этажей.
– Есть еще другие?
Она фыркнула.
– Серьезно? Разве ты не заметила, насколько большой этот дом? Здесь, наверное, сотни комнат, которые ты до сих пор не видела.
Тюрьмы, спальни и тайные хранилища, полные сокровищ.
Может ли мама Джетро прятаться в одной из них? Может быть, существуют бесчисленные скрытые тайны, которые только и ждут, чтобы спустить Хоуков с их пьедестала?
По моей спине пробежал холодок.
– Расскажи мне, что происходит. Где Джетро?
Она покачала головой.
– Тебе просто придется довериться мне.
– Я уже доказала, что доверяю тебе.
Убрав комод и последовав за Жасмин, я поняла две вещи: во-первых, я была готова отдать свою жизнь в ее руки, а во-вторых, я была готова сделать все, чтобы спасти ее брата.
Он жив.
Он жив.
Это еще не конец.
– Все, что тебе нужно знать, это то, что он держится, и мне нужна твоя помощь.
– Что угодно. Я сделаю все, что тебе нужно.
Ее взгляд смягчился.
– Я надеялась, что ты это скажешь.
– Маска собранной женщины соскользнула, показывая ее страх за жизнь брата.
Мое сердце сжалось в комок.
– Кес. Он тоже жив?
Мой позвоночник сжался, готовясь к плохим новостям. Это было слишком, чтобы Джетро вернулся из мертвых, оставив там брата.
Жасмин глубоко вздохнула.
– Да. На данный момент.
Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось
– Что это значит?
Она смотрела прямо перед собой, напряженно сжав губы.
– Их спрятали прежде, чем Кат успел избавиться от них. Мы сделали все, что могли, но этого недостаточно.
– Она с трудом сглотнула.
– У нас мало времени.
Мы...
Она и Флоу?
– Где они сейчас?
– В единственном месте, которое не контролируется.
– И где же это?
Она понизила голос.
– Это не имеет значения. Ты не пойдешь со мной.
Мой желудок перевернулся. Я должна была увидеть его. Я хотела обнять его, поцеловать и сказать, что я никогда не переставала любить его.
– Ты пришла за моей помощью. Я иду с тобой.
Жасмин поджала губы.
– Всё должно быть так, как должно быть. И сейчас, и позже. Чем дольше ты будешь спорить, тем меньше у нас времени, и тем хуже будет для всех нас. Поняла?
Мне хотелось поспорить — дать ей пощечину и дать выход беспомощному гневу, кипевшему у меня внутри. Вместо этого я обуздала свой гнев.
– Хорошо.
Но как только он будет в безопасности, я заявлю на него свои права. Он мой, а не твой.
Завернув за угол, Джаз прошептала:
– Теперь, тише. Понимание придёт позже.
Эта часть дома намекала на его возраст.
Мы больше не были в ухоженном богатстве гостиных, дневных залов и библиотек.
Эта часть имела ауру запретного.
Ауру заброшенности.
Ауру смерти и опасности.
Никаких портретов, лишь рябые выцветшие стены. Идя по потёртым коврам, мы поднимали в воздух облака пыли. Мой кардиган и леггинсы не давали мне достаточно тепла, чтобы бороться с ледяным холодом, исходящим от стен.
Хоксридж-Холл жил и дышал так же, как и его обитатели, но здесь...здесь все было забыто, пригодно только для психов и грызунов.
Я подышала на пальцы, стиснув зубы, чтобы унять дрожь.
– Здесь.
Жасмин внезапно остановилась.
– Это та самая комната.
Я резко остановилась, уставившись на внушительную дверь с медной дверной ручкой, на которой были выгравированы ласки и горностаи.
– Что это за место?
– Раньше здесь жили слуги, но столетие назад прорвало старую водопроводную трубу и все здесь разрушило. Мой дед так и не удосужился сделать здесь ремонт. С тех пор на это крыло никто не обращал внимания.
Звучало правдиво. Хоуки, казалось, ценили только тех, кто был ценен для их нужд и желаний. В тот момент, когда нужда в них отпадала, от них либо просто избавлялись, либо убирались подальше.
Краем глаза я увидела промелькнувшую крохотную тень. Я медленно приблизилась к креслу Жасмин. Я была готова прыгнуть к ней на колени, чтобы избежать встречи с крысами.
– А что мы здесь делаем?
Он жив.
Он жив.
Конечно же, она не держала его здесь.
Ее бронзовые глаза светились во мраке.