Четвертый поросенок
Шрифт:
Органы чувств, тем временем, приносили все больше информации, подтверждающей что, как минимум, в комнате недавно побывали чужие:
Во-первых, печка которая не топилась пару недель, пахнет совсем не так, как та в которой всего сутки назад горел огонь. На этом выводе Вадим внутренне расслабился — кто бы ни был здесь, намерено причинять вред никому в доме он не собирался. Глупо для этого тут ночевать, да еще и печку топить. Глупо, учитывая остальные способности незнакомцев по скрытию пребывания.
Во-вторых, и в самой комнате витало ощущение чьего-то присутствия, хотя это точно был не запах, но все равно,
В третьих — пыль. Нет, следов на нетронутой пыли не было, но и самой пыли тоже, а вот это уже само по себе след. Хотя, сейчас, при такой влажности к старым наслоениям ничего не прибавляется, но в эту комнату не заходили уже давно — не было причины.
Все, следует считать факт чужого проникновения доказанным и, пока руки поджигают растопку, есть время подумать — кто? А из этого делать вывод о целях.
Это однозначно не животное. Они кроватями не пользуются, а если и пользуются то за собой точно не застилают. Но и человек… Человек способный так скрываться — зачем ему вообще лезть в чужой дом? Человек с такой подготовкой спокойно переночует и под открытым небом и с комфортом устроится в любом подсобном помещении.
Нет, вывод неверен. Дети, особенно местные, наблюдательней взрослых. Они везде побывают и подметят что угодно! Следовательно, требовалось помещение, куда нет доступа этим непоседам. Принимается за рабочую версию.
Но цели подобного «поселения» остаются неясными: Желающему навредить нет смысла столько ждать. Слежка? Да на кой? Тем более, что подслушивать и следить удобней с расстояния, а не устроившись у объекта на голове. Буквально на голове.
Остается мистификация или «страшная тайна». Вадим, уже почти успокоившись, мысленно перебрал всех сорванцов в школе способных на подобную дерзость, и тут, за миг до сделанного вывода, болезненно кольнула интуиция. Логика только подтвердила вывод — опять мимо. Те, кто способен такое провернуть, никогда бы этого не сделали, просто из уважения к себе и привычки поступать прямо. Нужна была бы комната — просто зашли бы, поздоровались и, спросив разрешения, поднялись наверх. И никаких мотивов секретничать для них Вадим не видел. Это не говоря уже о том, что для сокрытия любой тайны в их мирке требовалось проведение хорошо скоординированной операции прикрытия — слишком открыто здесь живут — всё на виду.
А малышня что могла рискнуть «похулиганить» просто из лихости и желания поиграть — не прошла бы сигнальные контура вокруг дома. Они, в отличие от местных сигналок, по зубам разве что группе имеющих боевой опыт дивов. Да и игрунью Найду нельзя сбрасывать со счетов — щенок обязательно бы приметил подобное проникновение и непременно включился в затею своих двуногих друзей — а это достаточно шумно.
Вадим чуть не почесал в затылке — опыт и подготовка визитёра не совмещались с совершенно детской
Человеческой… По спине опять пробежал холодок. Ведь если отброшены все очевидные варианты, то оставшееся предположение и следует считать верным. Насколько б безумным и фантастическими оно ни казалось. Старый и добрый «принцип Оккама». А это значит, что «визитер» почти стопроцентно сейчас находится за его спиной.
Вадим с тоской глянул на не менее тоскливую картину за окном, решительно захлопнул дверцу печи и деловито направился к выходу, замешкавшись на пороге чтобы не наступить на доску. Дверь за собой прикрыл аккуратно, по-хозяйски.
И только спустившись вниз, и накапав себе пятьдесят грамм успокоительного, пятилетней выдержки, присел в любимое кресло и вновь обратился к картинке, которую уловил боковым зрением и заставил себя «не фокусировать внимание, забыть» в тот же момент как увидел:
Меньше секунды, когда взгляд пробегал по унылой природе за окном, одновременно фиксируя отражение комнаты в темном и закапанном дождем стекле. Точнее — самый его краешек. Там, где законы оптики слегка позволили заглянуть под кровать дальше, чем мог увидеть прямой взгляд…
Под кроватью было темно как у негра в жжжж-елудке, отчего «изображение» проявлялось медленно, будто программа распознавания на пределе своих возможностей выделяла нужное на сложном фоне. Первой «проявилась» когтистая лапа. Левая, покрытая короткой шерстью она невольно внушала уважение размером и уверенностью, с которой лежала на полу — Хозяин конечности был совершенно спокоен и готов действовать.
«Хозяин» именно так, с большой буквы. Ведь одних когтей, которые торчали на лапе между пальцами вопреки всему известному из курса биологии, было достаточно чтобы понять — ничего похожего на Земле точно нет. Не конечность, а шипастый «кастет».
Следом «проявились» почему-то вибрисы и очень подвижные кошачьи уши — за миг наблюдения они успели дважды поменять положение. С такими «локаторами» не надо никаких приборов, чтобы контролировать перемещение всех живых в доме: от жильцов до мышей и ласточек, свивших гнездо под стрехой.
Потом проступили контуры круглой, покрытой шерстью, как и пальцы, головы и глаза. Вот эти самые глаза (цвет установить было невозможно) смотрели прямо на Вадима чуть насмешливо, чуть с любопытством, но самое главное — с безмерным удивлением и уважением. Тут двух мнений быть не может — все его хитрости пропали даром, но, тем не менее, были оценены по достоинству.
«Так вот ты каков, Хозяин, — пришла в голову очевидная мысль, и первый глоток самостоятельно растекся по пищеводу, финишировав в желудке. — Не захотела Дара, чтобы ты мок в дождевом лесу. Спрятала в доме».
В нерешительности отхлебнул еще, прислушиваясь к мыслям. Забавно — даже ревность внутри не шевельнулась. Другое чувство он обнаружил в себе — умиление. Наверное, это в нём не улеглись отцовские чувства после общения с дочкой. А тут — такая киса!
А ещё внутренний голос подсказал — родина Хозяина совсем не тут. Не на Прерии.