Четвертый поросенок
Шрифт:
Восьмому классу осталось сделать последний рывок, а потом неделя — и всё, конец урокам — школьники разъедутся. Выпускники зарылись в учебники, планшетники, а у кого были — в визоры. Последние денёчки, когда поблизости имеются преподаватели — есть, возможность в живую спросить, обсудить, вызнать. А потом — всё. Соображай и разбирайся сама.
Только сегодня вечером ничего у Маруськи не училось. Страдала она. Страдала по-настоящему и очень сильно. Она ведь наврала тогда капитану про свой возраст — само как-то вырвалось, что шестнадцать лет ей будет через месяц, а ведь тогда ещё чуть не
Ну и чего теперь? Сама ведь виновата. Надо было раньше думать, и как-то в разговоре упомянуть, а теперь уже поздно, да и нельзя — жалости ей не нужно.
И заснуть сегодня никак не могла до самого утра, так и вертелась на измятой постели, чувствуя себя измученной и одинокой как никогда. Вроде рядом девчонки, с которыми вместе училась с первого класса, а все равно, словно одна она на целом свете. От отчаяния, прежде чем убрать фотографию в кармашек, совершила еще один безумный поступок — взяла и поцеловала своего капитана. Впервые! И вроде никто не видел, все спят, а чуть не задымилась вся, так стало жарко. Пришлось срочно прятать фотокарточку и бежать среди ночи умываться холодной водой, только это мало помогло. Вернувшись, легла тихонько на живот, и, уткнувшись носом в мягкую подушку, неожиданно для самой себя заревела. Беззвучно, чтобы никого не разбудить. Но так её разобрало — ведь с самой войны не плакала. А теперь сотрясалась всем телом, и никак не могла успокоиться. Потом, конечно, всё же заснула, вся в слезах и соплях, да и проспала всё на свете.
Глава 17
День рождения Маруси
— Радуйся, сплюшка-сопюшка, у вас в восьмом сегодня первый урок отменили, — влетела в опустевшую спальню Стебелек, громким голосом вырвав Марусю из самого прекрасного сна.
— Отвяжись, досмотрю, — пробормотала та сонным голосом, надеясь разжалобить подругу.
— Было бы что досматривать! А ну вставай! Дара Руслановна заметит, что тебя нет — будешь потом краснеть. Думаешь, ей легко просыпаться, когда роды уже на носу?
— Не ори, встану щас, минуточку еще, — простонала девушка, натягивая на голову одеяло.
— Не дождешься! — Одеяло было безжалостно сорвано. А следующие слова, сказанные куда как более тихим и вкрадчивым голосом, заставили подпрыгнуть заспанную ученицу: — Что, любовник приснился?
— Совсем обалдела?! — Меткий бросок подушкой Стебелек не пропустила. Успела поймать и швырнуть обратно.
Самое неприятное, что она угадала, сон Марусе приснился совсем неприличный, жаль не удалось разглядеть, с кем она так самозабвенно целовалась. Но во сне ведь можно, и вообще — это только её личное дело!
Утихомирились девчата быстро, Стебелёк даже помогла с косой — Маруся теперь заплетала не две, а одну, и доходила она ей почти до пояса. Ни у кого в восьмом классе таких длинных волос не было. А когда распустит, так и попу прикрывали. Подруги уговаривали укоротить, но девушка только улыбалась. Не рассказывать же, в самом деле, семейную традицию, что косу только в день свадьбы отрезают — в знак того, что всё — назад дороги нет. Почему так повелось, неизвестно, а только рассказы бабушки Маруся запомнила, и нарушать обычая не собиралась. Особенно теперь — когда никого из родни не осталось в живых.
На урок, однако, успела — все только-только расселись. Оказалось, и правда — не зря. Было интересно — сначала короткий итоговый обзор с разными интересными вкусностями. А потом простой и лёгкий письменный опрос с забавными подсказками — умела их любимая преподавательница так строить урок, что обо всем остальном забываешь.
Маруся справилась одной из первых, сидела, скучала, поглядывая в окно — там, в отдалении, на площадке стоял незнакомый коптер, и было любопытно, кто к ним пожаловал. Уж не Представитель ли Президента? Говорят, он запросто может вот так в любую школу прилететь.
Замечтавшись, Маруся слегка подпрыгнула от громкого стука в дверь.
— Войдите, — спокойно ответила Дара Руслановна, и все обернулись на выход, оторвавшись от своих работ.
Никто не заходил, потому преподаватель, велев им сидеть тихо, и продолжать работать, вышла сама. Все сразу зашумели. Лишь Верка Муромцева, Марусина соседка по парте, хмурилась, дописывая последний ответ — сердилась на Мишку Власова, который громким шепотом спрашивал Марусю, как ответить на совсем непонятное седьмое задание. Подсказала, не жалко. Радостно было, что вчерашняя тоска испарилась бесследно. Только надолго ли? А тут и Дара вернулась.
— Маруся, все написала? — спросила она, держась за поясницу. Тяжело ей дохаживать. Живот уже совсем большой.
— Ага.
— Тогда сдавай работу и можешь идти — там к тебе пришли.
Вроде и любимый предмет, а так приятно, что отпускают пораньше. Гадая, кто мог её позвать, Маруся показала незаметно язык Верке, подхватила рюкзак и, положив на край учительского стола свою работу, поспешила к двери, сдерживаясь, чтобы не побежать вприпрыжку.
— До свиданья, Дара Руслановна, — весело попрощалась она и выскользнула из класса.
В пустынном коридоре, свернув по привычке направо, в сторону лестницы, недоуменно замерла, никого не увидев. А услышав за спиной шаги и вовсе окаменела, не решаясь не то, что повернуться, а даже вздохнуть полной грудью.
Для гостя это не оказалось проблемой, просто взял за плечи сильными руками и развернул к себе лицом.
— Ну, привет, — сказал негромко. И насмешливая улыбка заиграла на губах. А у неё внутри просто кошмар творился, руки-ноги вмиг сделались словно чужими и взгляд не смогла поднять выше второй сверху пуговицы. — Ты извини, время не рассчитал. Забыл, что с утра занятия… Посмотри на меня, пожалуйста!
Помотала головой, не в силах ответить. Отступила бы, убежала, если б только могла.
— Ну хорошо, пойдем тогда.
Капитан Савельев взял её за руку, да так крепко — не вырвешься, и решительно повел к лестнице. Пришлось почти бежать, поспевая за его широким шагом. Сердце билось где-то в горле, а от его руки по всему телу бежали огненные ниточки.
Коридоры пустовали — до конца урока оставалось еще пять минут. Так что до самого выхода из школы, к счастью, никого не встретили.