Четвертый поросенок
Шрифт:
— Посадку разрешаю. Только вернитесь засветло, — Бероев и раньше был с понятием, а после разговора о Хозяине и чудачествах некоторых девушек, стал к этой паре шестиклассников относиться с большим уважением. Ну и понимает, что девчонка, разгуливающая одна по ночной Прерии, и сама в беду не попадёт, и спутника своего не пустит. А уж после застреленного амфициона он и мальчика считает человеком осторожным и предусмотрительным.
Плотный песчаный пляж, Нинка, вбежавшая в воду обнажённой… в общем, нет надобности мочить трусы — Нах-Нах тоже решил купаться в костюме
— Ой, а ты по-прежнему на меня не реагируешь, — Мелкая выглядит озадаченной. И смотрит как раз на то место, которое непроизвольно хочется прикрыть рукой.
Однако, этот порыв Федька сдержал. И вообще, ему нужно немедленно на что-нибудь отвлечься, иначе он обязательно среагирует.
— Ты куда уставился?
— След незнакомый.
Девочка повернулась, всматриваясь в тонкую полоску мокрого песка на самой границе с водой:
— Незнакомый. Ни на что непохожий, — озадачилась она.
Одевание и вооружение после этого прошли в автоматическом режиме, отчего Федьке сделалось жалко — возникло понимание, что ему сделали предложение, которым он не воспользовался. Был ли он в состоянии сделать это — кто знает? Но ведь даже не попытался — трус несчастный.
Вообще-то науку чтения следов они тоже изучают, но с прирождённой охотницей Мелкой ему не сравниться. Поэтому просто изготовился к стрельбе и стал прикрывать. Девочка же осмотрела не только отпечатки на песке, но и в траву заглянула, чуть ли не вынюхивая там что-то, ведомое ей одной. Сделала знак «много» из мегакотячьего языка кивалуса, а потом отвела друга подальше от этого места, где принялась маскироваться, жестами требуя от своего товарища того же самого. Вообще-то парню, как обычно, досталась задняя полусфера, но картинку со своего шлема подруга ему транслировала — все, что он увидел, было из «вторых глаз», так сказать. Уши, правда, собственные работали.
Больше всего это было похоже на попадание артиллерийского снаряда или ручной гранаты в устье впадающего в озеро ручья, на берегу которого собственно и находился их пляжик. До динамита, которым иногда глушат рыбу, картина никак не дотягивала, да и звук не столь выразительный. А ведь они находились близко…
Уши успели зафиксировать удар, глаза — взлетевший из зеркала озера фонтан воды с песком и илом. Еще, кажется, на фоне всех этих эффектов мелькнуло что-то продолговатое и… всё. Нет! Фонтан был наклонён в сторону берега.
Когда Нах-Нах обернулся, столб уже опадал и больше ничего видно не было. Из всех достопримечательностей наблюдались только обворожительно квадратные глаза Мелкой. Федька искренне надеялся, что выглядит менее ошарашенным, но, все же, старательно прищурился. Так, на всякий случай.
— Будем надеяться, что аппаратура увидела больше, чем наши глаза.
— Ага! Аж целых два с половиной кадра есть! — заявила Мелкая, уверенно копаясь в памяти шлемов.
Просмотрели — из первого кадра вытянуть удалось немного — камера не смогла отреагировать на быстрое движение, и картинка «размазалась».
Все что удалось понять из увиденного (больше всего это напоминало фотографию летящего метеора) то, что у этого метеора есть несколько лап, продолговатое тело и, кажется, хвост.
Вторая картинка вышла не в пример лучше. Камера, поняв, что съемкой видео тут не взять, переключилась на «мгновенную фотографию». Так что весь центр экрана занимала громадная, килограмм на пять-семь рыбина, снятая с точностью до мельчайших чешуек и разлетающихся капелек воды.
Только в углу наблюдался тоже несколько смазанный от движения кончик членистой лапы, увенчанной таким себе… коготком.
Как ни странно, самой приличной фоткой стал третий кадр, уже с Федькиного шлема — видимо хитрая техника успела между собой договориться о нужных для съемки выдержках и упреждениях. Или просто на курсе ухода смещение относительно объектива было удачнее. Более всего их «рыболов» членистым обтекаемым телом походил на таракана. Ага, альдебаранского — размером с крупную собаку. За телом явно тянулся скорпионий хвост. С приличным таким жалом на конце. Судя по размазанности хвоста — им еще и рулили в полете… Летающий таракан. Мрак!
Клешней не наблюдалось и, вообще, чем он там рыбку держал — этот неизвестный науке зверь — было непонятно. Лап насчитали три, но, наверно, их было всё же больше, а то число какое-то… несимметричное. Все эти детали рассмотрели, естественно, много позднее, а пока просто поахали (про себя и, опасливо косясь в сторону кустов, куда улетело это чудо).
Буквально через десяток минут тут же появились мегакоты, пришедшие по суше. Они спокойно напились, причём явно учуяли людей, потому что котята числом три штуки подбежали поиграть к спрятавшимся ребятам. У взрослых это беспокойства не вызвало — старый знакомый прайд не опасался ни Федьку ни Мелкую. Взлёт двух парапланов тоже не произвёл впечатления на хвостатых — наблюдали они уже эту процедуру, обожравшись слоносвинятины в ночь знакомства.
Уже дома, рассмотрев во всех подробностях сделанные кадры, Нинка взъерошила несколько подзапущенную Федькину шевелюру и ухмыльнулась:
— Теоретически, этого создания просто не должно существовать, — сказала она задумчиво. — Но, смотри, оно не холоднокровное, хотя и не теплокровное — видишь, какой градиент температуры от центра к периферии. Конечности вообще сливаются с окружающей средой. Жалко, что Гаучо стоял низко — ультрафиолета в его лучах было маловато, но, мне кажется, панцирь эту часть спектра поглощает активней, чем у обычных членистоногих.
— Нин, откуда ты столько всего знаешь? — невпопад спросил мальчик. — Я бы и не задумался над подобными вопросами.
— А не знаю, — улыбнулась она смущённо. — Только, вот, смотри, возле головы какое-то странное преломление лучей, Похоже на коронный разряд или поток ионов вокруг накопившего статический заряд металлического предмета в грозу.
— Он еще и радиоволны может излучать?!
— Не зафиксировано, во всяком случае наши шлемы передачу не засекли, но саму их работу эта зверушка почуять могла.