Четвертый позвонок
Шрифт:
Итак, дорогие слушатели, мы вновь предоставляем слово миссис Попкин. Пожалуйста, миссис Попк..."
Джерри выключил радио, так как было уже без четверти девять. Мистер Риверс уснул и во сне насмешливо улыбался. Эта натянутая улыбка была вызвана вовсе не высокомерным отношением к сновидению, а всего лишь вставными зубами доктора. Крепости его сна можно было позавидовать.
Надев пиджак, Джерри сунул в нагрудный карман грелку и прибор для электромассажа. Затем он бесшумно вышел из комнаты и крадущимися шагами стал спускаться в полутемный подъезд, где в это время какой-то паренек
– Вот удача!
– воскликнул коротышка.
– Я шел именно к вам.
Джерри хотел было сказать, что у него срочное дело, но талантливый деятель медицины не слушал ничего, кроме собственной быстрой речи.
– Профессор Финн, почему вы перестали работать по анкетированию? Разве вы не знаете, что всякая ценная услуга, которую вы нам окажете, может облегчить ваш прием в американское гражданство?
– Это я прекрасно знаю, но мои больные думают иначе. Ваши анкеты мешают моей практике. Да и вообще настроение женщин сейчас так накалено, что, пожалуй, лучше на дразнить их.
– Накалено? О чем вы говорите?
– Я только что слушал передачу из Хагар-сквера. Там большой митинг протеста, на который собралось сто тысяч женщин и...
– Сто тысяч!
– перебил изумленный доктор Попкин.
– Это превосходит все наши расчеты! Друг мой, да ведь это великолепно! Какая досада, что я не успел на митинг... Так вы говорите - сто тысяч!..
– Да, и атмосфера чрезвычайно накалена, - повторил Джерри.
– И я не могу понять вашей радости, доктор, когда даже ваша... Простите. доктор, но ваша супруга...
– Произнесла речь, - доктор Попкин пришел на помощь нерешительному Джерри.
– Досадно, что я не успел послушать. Шерли иногда так робеет перед выступлением. Кстати, как вам понравился ее голос?
– Красивый голос... Но содержание речи было очень резким и осуждающим.
– Не критикуйте речь: она написана мною.
– Вами?..
– Ну да. Я всегда пишу речи для моей жены. Зато и она мне помогает кое в чем.
Джерри затряс головой:
– Я что-то перестаю понимать. Мне казалось, весь митинг был организован против доктора Хинсея и его новой книги.
– Совершенно верно. Между нами, все это было организовано на деньги и по инициативе доктора Хинсея.
– Возможно ли?
Доктор Попкин похлопал Джерри по плечу и сказал:
– Это может показаться для вас неожиданным, поскольку вы только недавно прибыли из нудно традиционной, старомодной Европы. Видите ли, дорогой профессор, у нас нужно все рекламировать. Нельзя пренебрегать никакими средствами. Если о товаре не говорить - его никто не купит. Все равно, что говорить, - лишь бы только не молчать. Молчанием можно погубить и хорошее предприятие. Я искренне рад, что на митинг пришло так много народу. Если по радио назвали сто тысяч, значит, в парке было наверняка тысяч пятьдесят, а это даст по крайней мере двадцать тысяч подписчиков на книгу доктора Хинсея.
Джерри стало грустно. До чего же наивны писатели, которые не умеют сами рекламировать свои произведения! Ибо книги пишет кто угодно, а вот чтобы продать их - для этого требуется деловой гений. Прав был Исаак Риверс, который говорил: "К этому надо привыкать. Здесь тебе не Старый свет".
Джерри заторопился.
– Извините, доктор, но мне надо идти.
Доктор Попкин схватил его за руку:
– Так вы будете продолжать анкетирование? Я так и знал! Если когда-нибудь напишут историю медицины, прокладывающей новые пути, ваше имя попадет в ее анналы, рядом с именем доктора Хинсея!
Джерри вырвался на свободу и зашагал по тротуару, но доктор Попкин нагнал его. Джерри прибавил шагу, а потом пустился бежать. Покосившись опасливо глазом, он увидел коротышку доктора, бежавшего рядом с ним, - тот не отставал.
– Так, значит, вы будете продолжать анкетирование, - пыхтя, прокричал энтузиаст науки о половом поведении.
– Я вас очень высоко ценю, мистер Финн. Вы - незаменимая индивидуальность.
Джерри прибавил скорость, боднул с разбегу в бок нескольких встречных и, внезапно свернув в черный двор какого-то большого дома, закружил там своего преследователя между мусорными ящиками и автомобильным хламом. Затем он выскочил на улицу и, взглянув на карточку с адресом, быстро сориентировался и с разбегу влетел в парадный подъезд. На втором этаже он отыскал дверь с маленькой дощечкой: "Джоан Лоуфорд".
Сердце Джерри усиленно билось, в ногах он ощущал удивительную усталость. Он опоздал на пять минут, хотя несся всю дорогу галопом. Прежде чем позвонить, он поправил галстук, проверил нагрудный карман, где покоились грелка и электромассажер, и удостоверился, что молоточек был на месте - в заднем кармане брюк. Впрочем, все это были движения, невольно выдававшие его нервное состояние.
Однако для этого, по-видимому, не имелось никаких оснований. Джоан Лоуфорд вышла к нему в новейшем купальном костюме, сияюще прекрасная.
– Я заранее оделась и приготовилась, чтобы вам, доктор, не ждать меня, - сказала миссис Лоуфорд сердечно.
Джерри сказал бы, что больная скорее разделась, но, памятуя о серьезности своей задачи, хиропрактик смотрел хладнокровно на второстепенные обстоятельства. Он достал свою аппаратуру - электромассажер и грелку, спросил хозяйку дома о местонахождении штепселя и о подходящей кушетке, снял пиджак и стал засучивать рукава сорочки.
– Можем начинать, - сказал он официальным тоном.
– Не хотите ли, доктор, сначала рюмочку вина?
– спросила вежливо миссис Лоуфорд.
– Спасибо, вы очень любезны.
После четвертого бокала миссис Лоуфорд предложила:
– Не подать ли теперь виски, для перемены?
Джерри сделал отрицательный жест и поглядел на часы. Было без четверти десять. Время - деньги, и похоже, что на сей раз единственной платой для него будет проведенное время. Смакуя вино, Джерри делал беглые наблюдения. Квартира миссис Лоуфорд была обставлена очень мило.