Четвертый раунд
Шрифт:
В мальчишеских потасовках завоевывается уважение и авторитет, в них закаляется и крепнет характер. Детство в этом смысле — своеобразный этап, когда современный мужчина как бы повторяет опыт своих далеких предков.
Между моралью детства и моралью взрослого человека — целая пропасть. И далеко не всякому удается преодолеть ее в себе до конца. То, что когда-то приносило успех и считалось доблестью, в зрелые годы, разумеется, переосмысливается, подвергаясь переоценке, но не изживается полностью, а лишь ставится под контроль норм и критериев общепринятого поведения. Кулаки, как средство разрешения конфликтов, бесспорно, утрачивают свою привлекательность,
Понятно, что я отнюдь не ратую за вселенский мордобой как способ решения каких бы ни было конфликтов. Я за статус-кво и Уголовный кодекс. Но один кодекс сам по себе не решает вопроса. Его набирают в типографиях обычным шрифтом, а не знаками каббалы или черной магии — прочти, как заклинание, и наваждение сгинет. Да и в самом кодексе есть на этот счет резонные оговорки. Если кто-то, испробовав меры легального убеждения, вынужден все же засучить рукава ради правого дела, а не из хулиганских или других антиобщественных побуждений, мораль и закон останутся на его стороне. А само общество только спасибо скажет.
Беда, как ни странно, теперь совсем в другом. Слишком многие разучились засучивать рукава. Одернуть хама или хулигана, если нет поблизости милиции, сплошь и рядом становится некому. Опасаются попасть впросак — а вдруг, дескать, у хулигана рука тяжелее, он, мол, к таким делам куда привычнее. Повсеместное распространение столь невыгодной, если не сказать опасной, для общества тенденции явилось, по-видимому, одной из причин того, что бокс, наконец, включили в нормы ГТО. Да и в школах понемногу стали заводить секции бокса.
И это, безусловно, весьма отрадное явление. Оно отнюдь не означает какого-то поворота в общественном сознании, измены принципу — не давать волю рукам. Напротив. Принцип этот не только останется в силе, но обретет тем самым повышенную действенность, резко расширив возможности своего воплощения в жизнь.
«БОКС В МАССЫ!» — пожалуй, лучший девиз в борьбе общества с теми, кто нарушает принятые им нормы поведения.
Правда, массовое овладение техникой бокса все еще вызывает кое у кого тревогу, что оружие это, мол, обоюдоострое и вполне может быть повернуто против самого общества. Однако практика давно и категорично свидетельствует, что подобные опасения совершенно необоснованы.
Опять же странно на первый взгляд, но факт: хулиган настоящей драки боится. Ему больше по душе навалиться скопом на одного, или, если уж одному, так на тех, кто заведомо не даст отпора. Обычно уверенный в себе человек душевно уравновешен и дешевого уличного «геройства» не ищет. Недаром же силу отождествляют с покладистостью и добродушием. А хулиган в себе не уверен. Хулиган стремится доказать и окружающим и самому себе, что ему все нипочем, именно потому, что в душе он трус, и сам об этом догадывается. Это-то его и злит, это и выводит из себя, делая истеричным и мелочно-агрессивным. На большую, серьезную драку, он знает, его не хватит; вот он и пылит по пустякам, «доказывая себя» на тротуаре с пустой бутылкой в руке. В секции бокса такой не удержится; бокс — это большая и трудная работа над собой, да и противники там серьезные: на ринге на горло не возьмешь, и дружки на помощь через канаты не полезут. Хулиган, словом, как правило, к боксу не способен: натура не та.
Конечно, и среди них иной раз попадается крутой народ с ярко выраженной установкой на любое опасное и преступное действие. Но и такие заниматься боксом тоже не станут. Такие обычно предпочитают нож. Они шума не ищут, действуя быстро и решительно.
Бокс — прежде всего спорт, и этим, по существу, все сказано. Те неписаные законы, тот нравственно-психологический климат, который присущ спорту, неприемлемы для людей с антиобщественными устремлениями, с ущербной, отклоненной от нормы психикой. Спорт либо вытесняет из себя таких, либо перевоспитывает, подводя к переоценке таких понятий, как сила, мужество, доблесть.
Хочу сразу же сказать, что мои убеждения основаны не только на личном опыте.
Несколько лет назад, например, во Всесоюзном научно-исследовательском институте физической культуры организовали специальную комплексную группу под руководством известного в прошлом боксера, мастера спорта, кандидата педагогических наук Олега Фролова. Группа эта провела на базе одного из районов Москвы большую экспериментальную работу. При ЖЭКах и домоуправлениях была на общественных началах создана целая сеть боксерских секций, куда мог записаться практически любой юноша или подросток. Уже через год, по данным детских комнат при отделениях милиции, число приводов за мелкое хулиганство резко сократилось!
И это, на мой взгляд, естественно.
Тот, кто приобщился к боксу, обычно уже не ощущает наивной потребности хвастать собственной лихостью или кулаками. Не станет же, скажем, спринтер бегать ради прохожих на улице стометровку!
Во всяком случае, среди знакомых мне мастеров кожаной перчатки — а за мою жизнь на ринге таких знакомств наберется не одна и даже не несколько сотен, а гораздо больше — никто из них зачинщиком уличных скандалов никогда не бывал. И, убежден, никогда не станет. А вот хамство или дебош благодаря их решительному и квалифицированному вмешательству пресекались великое множество раз.
Думая обо всех этих вещах, я вовсе не задаюсь целью рекламировать бокс как спорт, думаю, что он в рекламе не нуждается. А если и нуждается, то сам ринг, суровая красота и напряженный, захватывающий динамизм происходящих на нем поединков сделают это лучше меня.
Популяризатор или агитатор из меня никакой, я только боксер. Но какой же боксер пропустит удобный случай, отказавшись принять бой в защиту любимого вида спорта. Особенно если это бой с тенью, с той тенью, которую порой все еще стремятся совершенно незаслуженно набросить на бокс.
КОГДА ПРЕДСКАЗАНИЯ СБЫВАЮТСЯ
В Варшаве после победы над Богитой я провел еще одну встречу, с венгерским тяжеловесом Капочи. Венгр не сумел оказать серьезного сопротивления и после второго раунда отказался продолжать поединок.
Команда наших боксеров, завоевав четыре из восьми золотых медалей, заняла первое место.
А ровно через два месяца в Свердловске мне наконец удалось добиться первого настоящего большого успеха: я стал чемпионом Советского Союза.